Омут. Валентина Гергиевна Панина

поняла, откуда он раздаётся. Прислушалась.

      – Вера! Иди сюда! К забору, налево от крыльца.

      Она повернула голову, но через доски не видно, кто там её зовёт, и тут услышала:

      – Дездемона! Оглохла! Иди сюда, быстро!

      Вера полезла по сугробу к забору и жарко зашептала:

      – Тимка, Тимочка, ты пришёл!

      – Вера, ты когда в школу придёшь?

      – Завтра. Завтра приду, Тимка!

      – Давай уже приходи, хватит отдыхать. Ты что, заболела?

      – Почти.

      – Что значит «почти»?

      – Меня папа не пускал в школу, а теперь разрешил.

      – Что, молиться, что-ли, заставлял?

      – Хуже. Библию учить, чуть ли не наизусть.

      – Во даёт, предок, совсем с катушек съехал?

      – Тимка прекрати, а то я с тобой разговаривать не буду, он мне всё-таки отец.

      – Ну, отец, а чё он дурью-то мается?

      – Тимка, как там Галка?

      – Да не там Галка, а здесь, рядом со мной стоит.

      – Вера, – зашептала Галка, – приходи скорее в школу.

      – Прямо щас, ночью?

      – Зачем щас? Утром приходи, мы уже заждались тебя.

      – Приду. Всё, уходите, а то папа выйдет, услышит и опять не пустит меня в школу. Пока.

      – Пока, Вера.

      – Тимофей потянул Галину от забора на тропинку.

      Вера, закидав снегом следы, в сугробе у забора, пошла в дом. Наутро Вера встала рано, ей не спалось, ведь отец разрешил сегодня пойти в школу, а там она увидит Тимку… Тимофея Соколова… придурка, который называет её Дездемоной… Боже, как он ей нравится, он такой большой и красивый… Она услышала шаги и быстро начала собирать рюкзак, складывая туда школьные принадлежности. Вошла мама:

      – Ты чего так рано встала? В школу торопишься?

      – Да, мам, в школу, там интересно.

      – Я знаю. Там интересно, потому что там Тимка.

      – Да, мама, там Тимка.

      – Доченька, только не дай Бог об этом узнает отец.

      Вера перевела взгляд на дверь и ахнула, в проёме стоял отец и слышал их разговор. Александра, взглянув на дочь, поняла весь ужас положения, в которое они по неосмотрительности попали. Теперь жди беды! Фёдор стоял и хмуро смотрел, переводя взгляд с одной на другую. Потом подошёл к Александре, больно схватил её за запястье и вышвырнул за дверь, а дверь закрыл на шпингалет. Он бесшумно, как рысь, подошёл и уставился на дочь тяжёлым порочным взглядом, дыхание стало прерывистым, лицо красным, глаза потемнели, волосы на лбу стали мокрыми, он схватил её за руку.

      – Сейчас я из тебя буду выгонять бесов, распутница. Он дёрнул её на себя, схватил поперёк, бросил на кровать и быстро навалился сверху. Вера стала кричать, отбиваться, извиваясь под ним, пыталась вырваться из его сильных цепких рук, умоляя:

      – Папочка, не надо, пожалуйста, я ничего плохого не делала! Папочка, пусти меня, папочка, не надо! А-а-а-а-а! – закричала ещё громче Вера, почувствовав боль и где-то, как сквозь вату, голос отца:

      – Кричи-кричи… давай… ещё кричи… сильнее… это из тебя бесы лезут… сейчас-сейчас… ещё… ещё чуть-чуть…