Омут. Валентина Гергиевна Панина

льда, засверкали сосульки, застучали капельки. На открытых местах под солнцем, появились проталины. Возвращались птицы, улетевшие на зимовку в тёплые края. Лес заполнялся весёлым птичьим гомоном. Совсем скоро снег растает, и от зимы останутся только тёмные лужи и разбегающиеся весёлые ручейки.

      Уроки тянулись для Тимофея сегодня медленно, и он с нетерпением ждал, когда они закончатся. Веры опять не было в школе. Когда, в конце концов, закончился последний урок и прозвенел звонок, парень быстро собрал учебники, положил их в рюкзак и вышел на улицу. Постоял на крыльце задумавшись, посмотрел на школьный двор, засыпанный осевшим и слегка почерневшим под мартовским солнцем снегом, медленно сошёл с крыльца и направился домой. Он думал о Вере, ему хотелось её увидеть, узнать, почему не ходит в школу, а как это сделать, непонятно. Тут он услышал быстрые шаги сзади, оглянулся, его догоняла Галка. Подошла, дёрнула за куртку:

      – Мечтаешь?

      – Не мечтаю, а думаю, – Тимка повернулся и посмотрел на неё.

      – О чём? О Вере?

      – О Вере, – сознался Тимофей.

      – Думаешь, как узнать, почему в школу не ходит?

      – Думаю, что могло случиться с ней.

      – Может, и не с ней, может, мать заболела, а она сидит около неё. Ты же знаешь, что они к врачам никогда не обращаются, лечатся своими средствами.

      – Как бы мне её увидеть? Хоть на минутку.

      – А никак! Там всё огорожено двухметровыми досками и даже щёлочки нигде нет.

      – Идея! – воскликнул Тимофей.

      – Я вечером схожу, вдруг найду где-нибудь неплотно прибитые доски и посмотрю, может, увижу Веру.

      – Я с тобой, и даже не спорь! – Галина решительно рубанула рукой воздух.

      – Ладно, я за тобой зайду, когда стемнеет.

      – Нет, Тимка, давай лучше я за тобой зайду, а то меня родители к тебе не отпустят.

      – Галка, ты что, с какого перепугу? Мы же соседи!

      – И что? Ты себя в зеркале видел? Здоровый мужик, даже не скажешь, что ты ещё в школе учишься. Всё, это не обсуждается. Пока, до вечера.

      Они как раз дошли до Галкиного двора, и она, толкнув калитку, быстро юркнула во двор и понеслась к дому. Тимофей посмотрел ей вслед.

      – Про тебя тоже не подумаешь, что ты ещё в школе учишься. Аппетитная, как сдобная булочка, а грудь… м-м-м, з-з-зараза.

      Он повернулся и пошёл к своему двору, на ходу снимая рюкзак с плеча.

      ***

      Вера вздохнула и потёрла рукой лоб, думая о том, что на всякую ерунду тратит столько времени и пропускает школу. Отец опять не пустил её на занятия и заставил учить Библию. «На кой мне сдалась эта Библия? Мне уроки надо учить, а я сижу, читаю их сектантский бред. Я Тимку хочу увидеть, он такими глазами на меня смотрит, прям до мурашек пробирает от его взгляда. Мы с ним вместе уже одиннадцатый год, с первого класса вместе учимся. А ещё он меня называет Дездемона… Мне так хочется взять его за руку… почувствовать, какая она у него… а ещё у него глаза особенные, как будто, в них огоньки загораются, когда он смотрит на меня…» Она так размечталась, что не услышала, как дверь открылась и зашла мать. Александра