По строкам лавандовых книг. Часть 2. Екатерина Терлецкая

в стакан воды. Не стоит от меня ждать удивления, я здесь не случайно, конечно же он знает моё имя, это стало ясно в момент, когда Мария положила мне на колени сверток с платьем. ― Такая смышлёная малышка как ты, в состоянии обдумать серьезное предложение и принять важное решение?

      От этих слащавых слов меня начинает тошнить. «Делай что тебе говорят, девочка, если хочешь ещё немного пожить» – вспоминаю слова Марии. Я не в лучшем положении для дерзости сейчас, не позволяя дрогнуть ни единой мышце на лице, спокойным голосом отвечаю:

      – Я попробую, майор Каликс.

      – Попробуй.

      Надпивая со стакана, он делает короткую паузу и продолжает:

      – Видишь ли, девочка, в отличие от ваших варварских правил Патриума, в Ореоне всё несколько иначе. Мы не убиваем своих братьев… Мы же земляки, а значит братья, ты согласна? ― Вопрос риторический, но я всё же киваю в знак согласия, увлеченно слушая к чему он ведет. ― Государство на пороге перемен, которые войдут в историю, Ореону очень важно понимать, что его граждане осознанно приняли общее решение следовать курсу благополучия, а не тирании Джоува. Мы даем пленным некоторое время, переосмыслить свои идеалы и принять решение, за что они готовы бороться: за диктаторский Патриум или демократичный Ореон, ― торжественно, точно тост на свадьбе, заявляет Каликс. ― Так что…

      Злость внутри меня заливает горячим нравом рассудок. И снова благородные оправдания, таким жестоким действиям!

      – Другими словами, вы предлагаете воевать на вашей стороне и таким образом восполняете ресурс живой силы за счет предателей, что готовы стрелять по своим только бы оттянуть момент собственной смерти? ― перебиваю я Каликса.

      Майор снова улыбается, но теперь открыто, немного даже заливаясь скупым смешком. Такое впечатление, что он играет со мной, а я ещё не поняла всех правил этой игры.

      – Ты умненькая девочка. Думаю, принять решение не займет у тебя много времени.

      Он вытаскивает из-под стола медицинскую сумку, до верха набитую лекарствами и бинтами, бросает мне её под ноги, и говорит:

      – В полевом госпитале много раненых от рук твоих соратников. ― Я вздрагиваю. ― Не переживай, от твоих рук там нет пострадавших, ― от этих слов облегчение теплой волной пробегает по телу, ― пуля попала прямо в сердце, так что в госпиталь тот солдат не попал.

      Сердце колотится так, что сейчас вырвется из груди наружу. Я убила человека… Я убийца! Помню: Галлус стрелял по нашим, Лея замертво упала, я выстрелила в ответ, а потом удар в висок и пустота. Лея говорила я никогда не забуду свою первую жертву, но похоже забытьё, как побочный эффект моего психоза, в этот раз сыграло мне на руку.

      Осознание того, что я убила человека сжигает изнутри, словно языки пламени лижут все мои органы, от чего суп в желудке закипает. Я не выдерживаю, сгибаюсь пополам и выдаю на пол те малые крохи обеда, что съела в домике Марии. Большего позора в моей жизни не было, но Каликс делает вид, что не видел, как меня вырвало посреди кабинета.

      – Для