Белый лебедь. Виктор Брюховецкий

стопка нам под гриб соленый не повредит.

      Август

      Утро свечкой взошло. Воздух свеж и духмян.

      Шмель – заречных просторов седой пилигрим —

      Залетел в палисад, все цветы перемял.

      Он не просто их лапал, он шлялся по ним.

      Вытворял, что хотел!

      Волосат и могуч,

      В соболях словно князь, он гудел, он урчал!

      Несказанно хорош, он светился, как луч,

      И не просто светился – тепло излучал.

      У соседского клена стекало с плеча,

      Он плескался листвой, золотишком сорил,

      И петух, острой шпорой о шпору бренча,

      Выступал из сеней и за жизнь говорил.

      Говорил, что в полях дозревают хлеба,

      Что в хозяйских подвалах бушуют меды,

      Что у старой коровы отвисла губа,

      А колода суха – не напиться воды,

      Говорил, что пора отворять ворота,

      Говорил, что грядут суматошные дни,

      Что с востока такая идет духота,

      Что не будет спасения даже в тени.

      Янтарями сверкал, громко крыльями бил!

      И от этого шума, от крыльев, от шпор

      Новый день, занимаясь, туманы клубил

      И катил их к подножью синеющих гор.

      «…но негаданно нежданно…»

      …но негаданно нежданно

      Повернешь, а за углом

      Дворник листья из тумана

      Выгребает помелом.

      Он медведя с тетей помесь!

      Он огромен, он хорош!

      У него заткнут за пояс

      Самодельный острый нож!

      Он листву смахнет с беседки —

      Листья ссыплются гужом,

      Он сухие срежет ветки,

      Полюбуется ножом.

      И всё крутит, и всё машет —

      У него довольно сил,

      Он с утра наелся каши,

      Горьким луком закусил.

      И теперь, сгребая листья,

      Говорит он: «Вот ужо

      Будет в сквере чисто-чисто,

      Будет людям хорошо.

      Будут люди каблуками

      Выговаривать, как петь,

      Будут звонко сапогами

      На всю улицу скрипеть!»

      «Перепаханы пашни. Поля…»

      Перепаханы пашни. Поля,

      Отработав, желали покоя.

      Голубела пластами земля,

      И машины, натруженно воя,

      Отъезжали с утра на восток,

      Чтоб вернуться успеть до обеда…

      А потом появился росток

      Удивительно нежного цвета.

      И ростки потянулись.

      Ростки!

      А потом зеленя зашумели,

      И над темною лентой реки

      Дождь повис и висел две недели.

      Самосадом чадило село,

      Дым катая по выгнутым крышам…

      И однажды проснулись…

      Светло!

      – Эй вы, сонные! Слышите?

      – Слышим!..

      Заскрипели полозья саней,

      И в потоках морозного пара

      Запряженных игреневых пара,

      Превращаясь в небесных коней,

      Опьяненная лётом и бегом,

      С облаками смешалась и снегом.

      «Снег упруг. Дорога ровная…»

      Снег