Стража Лопухастых островов. Владислав Крапивин

озеро. На пути она часто сливается с мелкими озерами или совсем теряется в камышовых и ольховых джунглях, а потом опять выскальзывает под солнце… Впрочем, про Плавни, острова и речку Гусыню рассказ еще впереди. А пока…

      Пока озабоченный Ига шагал по тропинке вдоль ветхого забора. В одном месте над забором, над лопухами и тропинкой нависала козырьком крыша сарая. Здесь на Игу упал с высоты утюг.

      Давай твою лапу…

1

      Ну, по правде говоря, утюг упал не совсем на Игу. Если бы точно на него, дальше и рассказывать было бы не о ком. Увесистый снаряд свистнул чуть впереди и врезался в лопухи прямо перед Игиными кедами. Ига замер. Он сразу увидел, что это утюг. Литой, чугунный, старинный. Ига побыл в замершем состоянии три секунды, потом вскинул голову.

      Над ним на козырьке крыши стоял… стояла… стояло существо лет восьми-девяти. С прямыми, торчащими, как лучинки, волосами. В просторных шортах из полинялого трикотажа, в желтой, как у Иги футболке, только изрядно замызганной. Лицо на фоне яркого неба было не разглядеть.

      – Ты что? Того, да? – Ига крутнул пальцем у виска.

      – Я не нарочно, – отозвалось сверху существо. Тонко и в меру виновато, однако без большого испуга.

      – А ну иди сюда, – велел Ига. Он был уверен, что виновник покушения тут же слиняет с крыши, только его и видели. Но тот послушно перебрался с сарая на верх забора и оттуда прыгнул в лопухи. И встал перед Игой. Вот, мол, я, делай что хочешь.

      А что с ним было делать? Если бы настигнуть убегающего, то можно и пинка дать вдогонку. А с виноватым и беззащитным как быть…

      – От меня ведь мокрое место могло остаться, – все еще звонким от перепуга голосом сказал Ига (и понял, что все время помнит крохотного кнама с пушистой головой). – Я тебе что сделал-то?

      – Я не нарочно, – опять объяснило существо. Смотрело исподлобья и дергало на себе перекошенные шорты. – Я тебя не видела…

      Ага, все-таки не видела . Хотя лицо вполне мальчишечье – скуластое, нос сапожком, губы в трещинах. И в коричневых глазах не только виноватость, но и хмурое, не девчоночье упрямство.

      – Не видела она… – буркнул Ига. – А зачем вообще с крыши утюги кидать? Вон какой тяжеленный! – Ига поднял утюг из лопухов. Прочитал на нем выпуклую надпись: «Чугунолитейный заводъ бр. Алексhевыхъ. 1877 г.» (Вот старина-то!) Покачал и уронил. – Пять кило, не меньше. Тренируешься, что ли?

      – Не тренируюсь, а… разве не видишь? – Она сердито поднесла ко рту большой палец. Из под верхней губы спускался обрывок суровой нитки.

      К ручке утюга тоже была привязана нитка, длинная.

      Ига догадался сразу:

      – А! Зубодерством занимаешься!

      – Ну да… – Она шмыгнула сморщенным носом.

      – Другого способа, что ли нету? На Кирилловской улице детский зубной врач, бесплатный.

      – Зубных врачей я боюсь пуще смерти, – сумрачно сообщила девчонка. – Забавно, да?

      – А вот так, утюгом,