Стража Лопухастых островов. Владислав Крапивин

чтобы тебе уши надрали… Ох, да у вас же нет ушей.

      – У нас есть, только маленькие, не торчат, – пропищал кнам уже не так боязливо. Словно даже с юмором, с намеком.

      – Брысь…

      Кнам исчез.

      Ига постоял на четвереньках, помотал головой, прогоняя остатки испуга. Встал, поправил рюкзак – он по-прежнему был почти невесомый. В ногах и теле тоже не исчезала легкость. Поэтому и хорошее настроение вернулось в ту же минуту. Ига хотел уже двинуться вприпрыжку к ведущей наверх лесенке (такой же, по которой спустился). И увидел, что там спускается по ступенькам второклассник и начинающий поэт Генка Репьёв.

3

      Генка Репьёв был в Малых Репейниках весьма известен. По крайней мере, не меньше, чем Казимир Гансович. Ребята хвалили его за то, что он удачно придумывал всякие считалки и заклиналки. А по местному радио не раз исполняли Генкику песенку. Он ее прошлой осенью сочинил, чтобы открывать передачи «Ключик для репейных сказок»«. Для такой песенки был объявлен среди школьников конкурс, и Генкина оказалась лучше всех.

      Вот она.

      Тум-бурум! Девчонки и мальчишки!

      Мы себе придумали закон:

      Если мы на лбу набили шишки,

      То запрячем слезы под замком!

      Тум-бурум! Андрюшки, Вовки, Ленки!

      Надо всем запомнить навсегда:

      Не беда разбитые коленки

      И синяк под глазом – ерунда!

      Если ищешь ты заветный ключик,

      То в колючей чаще не дрожи!

      Не бывает сказок без колючек —

      Это знают дети и ежи! 

      Про ежей в песенке упомянуто не зря. В окрестностях Малых Репейников они водились в немалом количестве, и все их любили. У Генки был даже друг-ежик. Его так и звали – Ёжик, – и был он говорящий. Поэтому второкласснику Репьёву многие завидовали, но без досады, по-доброму..

      Генка Репьёв – человек жизнерадостный и дружелюбный, это знали все. И потому Ига слегка встревожился, заметив, что у Генки грустный вид. Генкино колено было забинтовано, однако это, как известно, не беда, и причина грусти явно была в другом. Но неудобно так сразу лезть человеку в душу. Ига сказал:

      – О! Репивет! – Это означало «привет» по-репейному.

      – Репивет, – вздохнул Генка.

      – Куда шагаешь?

      – К воде. Буду в ней бродить… – ответил Генка без утайки, но непонятно.

      Ладно, хочет человек бродить в речке, значит, ему это зачем-то надо. Ига только сказал:

      – Бинт не намочи. А то залезет в колено какая-нибудь зараза…

      Генка досадливо вскинул торчащие, как спички, ресницы.

      – Ну, какая в Говорлинке зараза! Здесь вода самая чистая.

      – Это в обычное время чистая. А сегодня смотри, как разлилась. Может, из каких-то мастерских спустили отходы. Случается иногда…

      – Ничего не спустили. Ручейковые квамы ниже по течению запруду сделали, мальков ловят для своего питомника. К вечеру разберут.

      – А я чуть зеленого кнама не раздавил, – признался Ига. – Вот такого… Скакнул через речку, а он прямо подо мной! Я еле извернулся. До сих в пор в