Провинциал и Провинциалка. Владимир Маканин

не сразу понял, кто это звонит. Не вспомнил.

      – Ну почему же, – он уже понял и вспомнил и отвечает спокойно, – встретимся.

      – Когда?

      Лида раздражена, это ясно. «Встретиться нам не хитро – прощаться мы не умеем», – отвечает Ключарев машинально. Он продолжает вглядываться в задачник, по инерции вникая в условие. На секунду он прислушивается к шагам жены – она где-то рядом. Дениска продолжает решать… А Лида взвинчена. Она прекрасно понимает, что домой звонить нельзя, не нужно, неразумно, и это-то взвинчивает ее еще больше.

      – Наш Курбасов видел тебя с какой-то мымрой на улице Горького, – звеняще чеканит Лида. – Так это была твоя жена?

      – Нет. Это была жена Курбасова.

      Ключарев шел по Горького с секретаршей, случайно шел, но не объяснять же. Он сдерживается. Лида на напоре, слова летят. Но едва ли ее хватит надолго, напор быстро истощает говорящего…

      – Мне нужно тебя увидеть по делу, – говорит Лида вдруг. – Ты мне не нужен. Ты мне нужен только по делу.

      – Я догадывался.

      – По делу. Хорошо?

      Ключарев морщится, но думать уже поздновато:

      – Хорошо.

      Слышны шаги жены. Ключарев чувствует, что эти шаги слышит и Лида, – она вдруг начинает торопиться.

      – На нашем прежнем месте, – говорит она. – На том же самом. Хорошо?

      Это у станции метро – и довольно далекой. Ключарев секунду колеблется, но выбирать и обсуждать – в этом уже будет нечто нарочито спокойное и холодное. Он спокоен внутренне, ну и достаточно.

      – Договорились, – ставит Ключарев точку. Но тут же добавляет, и это уже с небольшой укоризной: – Расставаться, Лида, надо по-хорошему.

      – Что? Я не поняла…

      Денис уже записал решение и разглядывал отца. Лида – на том конце провода – прощается, торопится и вешает трубку. Ключарев тоже кладет трубку. Он не выпускал из рук задачника, теперь он вглядывается в текст и начинает зачитывать новое условие. Дениска синхронно берет авторучку – уже пишет.

      Жена приоткрывает дверь.

      – Наташа звонила? – спрашивает она, имея в виду свою подругу (точнее сказать, их общего друга – друга дома).

      – Не Наташа… Да так, – машет рукой Ключарев.

      Некоторое время он сидит молча, отключенно.

      Дениска спрашивает:

      – Тебя чем-то расстроили, папа?

      – Давай занимайся! – резко говорит Ключарев.

      После ужина Ключарев помогает жене готовиться к отчету. Дети спят. Тишина… Наконец чай. У самовара я и моя Маша. Но сегодня чай получается молчаливый, речь вялая – усталость к концу недели.

      Ключарев ставит пластинку, послушать что-нибудь мелодичное – это будет, пожалуй, к месту и неплохо и сотрет некоторую нечисть нынешнего дня. Жена рассказывает, что недавно звонила Анечка – сестра Ключарева. Она живет в Химках, но видятся они не часто, хотя родной человек.

      – Кажется, мужа Анечки все-таки положат на операцию… Анечка сказала, что очень боится.

      Ключарев понимающе кивает. Он любит сестру. А дело уже давно шло к операции.

      Утро