Серенада для шефа. Наталья Александрова

назавтра начальнику позвонили и срочно вызвали к следователю. К вечеру он на работу не вернулся. Дома Надежда ждала звонка, не дождалась, стирала, потом залезла под душ, и тут-то зазвонил телефон. «Не пойду», – сонно подумала она, блаженствуя под теплыми струями, но почему-то сама не поняла, как оказалась в коридоре у телефона.

      – Надежда Николаевна, это Лебедев, – голос был какой-то полузадушенный, наверно, из автомата звонит. – Я бы хотел с вами поговорить.

      – А вы где находитесь, Сан Саныч?

      – Да я тут, у вашего метро. Если не поздно, мы бы могли тут встретиться.

      Надежда посмотрела на лужу у ног на полу.

      – Нет, Сан Саныч, заходите лучше ко мне.

      – Да нет, неудобно, поздно уже, ваши домашние…

      – Заходите-заходите, у меня сейчас из домашних один кот. От метро пройдите наискосок между домами, тут сразу на углу мой дом, квартира сто четыре.

      Надежда заметалась по квартире, распихивая барахло по углам. Бейсик бросался под ноги и наступал на полы халата. Через десять минут раздался звонок в дверь. Он стоял на пороге без шапки, мокрые волосы прилипли ко лбу, глаза блестели.

      – З-з-д-д-равствуйте.

      Господи помилуй, да он выпивши! Только этого ей не хватало, на ночь глядя.

      – Проходите, раздевайтесь, да вы весь мокрый. Хотите чаю?

      – Да, пожалуй, – ответил он как-то рассеянно.

      Бейсик вышел в коридор знакомиться. Сан Саныч наклонился расшнуровать ботинки, пошатнулся и оперся рукой о стену. Бейсик отскочил боком, выгнул спину и вопросительно взглянул на Надежду: «Кто это еще к тебе притащился? Натоптал в прихожей, и не только не похвалил милого котика, но, похоже, вообще меня не заметил».

      «Да, Бейсинька, влипли мы с тобой», – подумала Надежда.

      Сан Саныч сел на стул в кухне и прикрыл глаза. Ставя перед ним чашку с чаем, Надежда незаметно принюхалась.

      – Вы не думайте, я не пьян. Только голова очень болит, и свет режет.

      Надежде стало стыдно. Может, у него с сердцем плохо. Бледный весь какой-то.

      – Я был в милиции, вернее теперь в другом месте. Там следователь другой… другая. Она узнала, что Марина беременна была, и так меня строго допрашивала.

      Видно было, что слова он произносит с большим трудом.

      – Сан Саныч, а сердце у вас не болит?

      – Нет, только голова и ломает всего.

      Она уже ставила ему градусник, потом помогла снять пиджак, расслабила галстук.

      – Ого, температура 39,5. Да у вас грипп! Первая волна идет, по радио говорили. Так, сейчас парацетамол, потом чай с лимоном, витамин С, потом полежите.

      Он сделал попытку встать.

      – Неудобно, я пойду.

      – Тихо, тихо, никуда вы не пойдете. Странно, что вы до меня добрались, на улице не упали. Пойдемте, я вам лечь помогу. Бейсик, пошел вон!

      Надежда уложила его на диване, сама прикорнула на Аленином кресле-кровати, но почти не спала – то поила его кислым питьем, то натирала уксусом с водой, то переодевала – нашла в шкафу две старые зятевы футболки. Часам к пяти утра температура спала, и он заснул, а в полседьмого зазвонил будильник.