Спаси нас, Господи, от всяких перемен!. Елена Володина

и требованиями любить её и заботиться о ней побольше. Она нарочно громко вздыхала, шумно поправляла лангеты, охала, шуршала упаковками от таблеток, но Мари что-то списывала карандашом с экрана, потом тёрла надпись резинкой до дыр, опять писала, опять тёрла, не реагируя на сестру «Крыса. Поди, рада радёшенька, что я останусь на всю жизнь калекой», − злилась на неё та. Мрак за окном способствовал тому, чтобы на глаза Насти наворачивались слёзы.

      Жалобно замяукал мобильник. Звонила Вера и просила подругу открыть дверь в подъезд; звонок переговорного устройства не работал у Уховых уже больше месяца. Мари, обрадовавшись гостье, стала расспрашивать, когда и куда Ивановы едут в предстоящие каникулы. Катя и Егор, как всегда, собирались в июле в Юрмалу, а в конце августа − в Турцию. Вере, по горло наевшейся за двадцать шесть лет однотипными курортами с их размеренной скукой, лучше отдыхалось с друзьями на Азове. Там молодёжь ловила осетров, ходила по морю на лодках, варила уху на костре, каталась на лошадях.

      – Мария, иди убери на кухне! – властно приказала Настя. Взрослый разговор с подругой был не для ушей двенадцатилетней пацанки. Не споря, Мари ушла мыть чашки, что до сих пор стояли на столе после завтрака.

      – Как ты тут? – Вера кивнула на гору таблеток, выложенных на тумбочку. – Травят?

      – Могли бы – уже удушили бы. И чего я, Вера, такая невезучая? Вчера эта мелочь пузатая, – Настя кивнула в сторону кухни, – подняла крик, что я сплю на её месте. А сама целыми днями за мной подглядывает.

      Вера промолчала, мысленно благодаря родителей и за отдельную комнату, и за участие в её жизни. Три года назад она закончила юридический факультет, и Егор взял её консультантом по бизнесу на свою фирму. Накручивая локон на палец, Настя молчала. Если бы не плавающий взгляд, она сейчас была бы очень похожа на свою мать. Из-под кровати вылез маленький одноглазый котёнок.

      – Это у нас ещё кто? – Вера наклонилась и взяла его на руки. Котёнок пискнул. Тут же с лоджии вальяжно показался другой кот − Глазастик, взрослый, тоже одноглазый, и ревниво прыгнул к Насте на кровать.

      – Дай! – Ухова потянулась за малышом. – Нашла на помойке ещё до того, как бабахнулась, – она пошевелила ногой в лангете: − Люди такие безжалостные…

      Вера легонько ущипнула подругу за тощую голень, выглядывавшую из лангета. Кожа на ноге растянулась, как ослабленная резинка.

      − Ты сегодня хоть что-нибудь ела?

      Настя неопределенно махнула и отодвинула ногу:

      – Маме теперь некогда нас кормить: целыми днями пропадает у Сюзанны.

      – Так ведь они дружат…

      – Дружат… – Настя усмехнулась. – Это с тётей Катей мама дружит, а на Сюзанну она молится. − От злости девушка гладила котёнка с такой силой, что, казалось, снимет ему скальп. Тот беспомощно попискивал, но не убегал. – Сюзанна – это женский идеал. Благополучная и успешная, − копируя интонацию матери, Настя возвела глаза к небу. – Только где бы она была, эта успешная,