Сердце Вербарии. Дмитрий Савельев

висели винтовки и ружья, вдоль павильона тянулись стеллажи с мечами, рапирами, шпагами и ножами. У входа громоздился рекламный щит, сулящий каждому вошедшему покупку в долг.

      Шагая сквозь город, Сейвен не забывал поглядывать на экран коммуникатора. Город на его ладони напоминал груду коробок где-то надорванных, где-то помятых, но всегда холодных и заброшенных. Только цветная шеренга доларгов, как бисерная нить, змеилась жизнью в этом схематическом и карманном мире. Вскоре большие постройки сменились маленькими, поредели и обратились в нечто серое, невзрачное, едва отличимое от схем карты.

      Солнце уходило за горизонт, покидая оставшийся за спиною темный город. Только хребет Аргола впереди горел расплавленным закатом. Кое-где зубастые уступы, что тянулись от края до края, топорщились клочками сосен, такими же уставшими и потрепанными, как и сама гора.

      Группа А остановилась. Красные зернышки выбыли из головы шествия, отступили в сторону, и уже через несколько шагов Сейвен лично миновал живые воплощения маркеров с экрана. «Что-то дурь в голове. Кто кого воплощает-то?» Он покосился на коллег. Коллеги выглядели довольными своей участью. «Еще бы. Город – вот он, а в городе – гелионцы, а у гелионцев – оружие. Много оружия». Не вынимая рук из карманов, каждый из них получит статус ларга. Потому как он у них уже там – в кармане. Они знают это, а оттого еще крепче сжимают и глубже суют. Глядя на лоснящиеся снисходительной добротой лица и расслабленные самоуверенностью позы, Сейвен припомнил опасения Лейлы и в глубине души понадеялся, чтоб партизаны все-таки напали. «Вот бы посмотреть тогда на ваши рожи».

      Ущелье Ребрух оказалось на редкость узким и извилистым. Точно каньон с дорогой вместо реки. А вот топография несколько лгала, упрямо утверждая, что путь разветвлялся тут же, у подножья, в то время как на самом деле развилка начиналась куда севернее. Или правее, как выразился Зак.

      Синие устремились в ущелье, зеленые остановились на перепутье, а оставшееся разноцветие поплелось к вершине. Когда группа В уединилась впотьмах, все тот же выразительный Зак спросил:

      – Что дальше?

      – Так, посмотрим, – вздохнула Диз и одарила вниманием коммуникатор. – Значит… Наш квадрат полтора километра на километр. Предлагаю рассредоточиться по углам сектора и с периодичностью, скажем в десять нарнов, перемещаться по периметру. Связь, естественно, поддерживаем с помощь вот этого, – и она взмахнула коммуникатором.

      – Вы это все сами придумали или подсказал кто? – осклабился Крайтер и скрестил руки на груди.

      – Тебя что-то не устраивает, солдат?

      – Да нет, все в общем-то хорошо. И даже больше: если у соседей будет тот же подход, то мы сможем встретиться с ними на границе и поболтать немного.

      В ночи тускло, но отчетливо сверкнули два лазурных искорки.

      – Эх, – вздохнул Крайтер. – И нервы никудышные, и чувство юмора на нуле.

      – А что если, – решилась вмешаться Лейла, – что если нам остаться здесь и через каждые десять нарнов курсировать вдоль