Мой генерал. Татьяна Устинова

вас провожу, – ни с того ни с сего вызвался Федор Тучков.

      – Не надо!

      – Да мне все равно в вашу сторону!

      – Откуда вы знаете, в какую мне сторону?

      – А мы с вами соседи. Как Вероника… с трупом.

      – Соседи? – тоскливо поразилась Марина. Не хватало ей только Федора Тучкова «дверь в дверь».

      – Вы ведь в пятнадцатом «люксе»?

      Она молчала, только смотрела.

      – А я в шестнадцатом.

      Не говоря ни слова, она пошла по чистой и теплой траве к корпусу, видневшемуся за елочками и березками – очень романтично и по-санаторному.

      Федор плелся следом, слышалось шуршание пестроцветных спортивных штанов.

      Нет, выцветшие и потертые джинсы были бы куда лучше!

      Впрочем, их носят «главные герои», а на такого Федор Тучков никак не тянул.

      У ореховых дверей на лавочках расположился к этому часу весь цвет местного общества, вывалившийся на «свежий воздух» после «вечерней трапезы» и ожидающий начала «увеселительной программы».

      Марина решила, что ни за что мимо них не пойдет.

      Может, нужно было ехать на заимку? Лес, а в лесу избушка, чего лучше?

      Не дойдя до скамеечного клуба, она проворно свернула на узенькую асфальтовую дорожку в березках и елочках – в крыле «люкс» имелся отдельный вход – и прибавила шагу.

      Федор Тучков шел за ней. Он шагал сзади, не отставал и не приближался, как образцовый жандарм, конвоирующий «политического».

      Дорожка свалилась вниз и вбок, в обход здания. Здесь начинался васнецовский лес – старые ели с мшистыми стволами, заросли бузины и орешника, все коричневое и темно-зеленое, как будто сырое и сумеречное. Марина любила лес. Она и санаторий этот выбрала только из-за того, что в рекламе говорилось, что вся территория – сплошной лес. В траве что-то шевельнулось, и Марина быстро посмотрела, не змея ли. Но ничего не увидела.

      Сзади послышался звонкий шлепок и бормотание – Федор Тучков прихлопнул комара. Марина оглянулась – «красавец мужчина» рассматривал собственную ладонь, на которой, очевидно, должен был остаться труп насекомого.

      Господи, до чего противный!

      – Послушайте, – неожиданно сказала она и остановилась, – ну что вам от меня нужно? Зачем вы за мной идете?

      – Я не за вами, – растерялся он, – я… к себе.

      – Вы что, не могли через центральный вход войти?!

      – Не знаю. Наверное, мог.

      – А почему не вошли?

      – Не знаю. Наверное, я об этом не подумал.

      – Послушайте!

      Остановилась она неудачно. Где-то поблизости скорее всего располагалась военная база всех местных комаров, потому что тучи их теперь вились вокруг Марининой физиономии, так что воздух тоненько звенел. Она начала отмахиваться, и напрасно, потому что остановиться уже было невозможно, и через пять секунд она махала руками, как ветряная мельница. Федор Тучков беспокойно следил за ее движениями и время от времени отшатывался, как бы непроизвольно.

      Нельзя быть убедительной и солидной, да еще неприступной и холодной, когда во все стороны размахиваешь руками!

      – Я