Сокрушая иллюзии. Иллюзия 3. Виктория Падалица

– нет. – Палач усмехнулся, снимая Марьяну с фургона. – Детям – можно. Что купить из основного?

      – Подгузники, салфетки и воду.

      Я насупилась и покосилась на Палача.

      Чуть не заплакала при этом.

      Неужели, мне придется выбирать, или под себя ходить, или умолять его разрешить мне сходить в туалет??? Это же уму непостижимо!

      Я же не Тимур, который помочился ночью в памперс, покряхтел и уснул, несмотря на то, что он полный до краёв. Я не могу так. У меня нет памперса.

      – Почему мне нельзя в туалет? – искренне недоумевала я. Я же без детей никуда не сбегу, если он не отпускает меня именно по этой причине.

      – Потому, что я так сказал. – Палач взял Тимура на руки и какое-то время не опускал на асфальт. Всё любовался своим творением.

      – Но мне надо. – дотошная я прервала его занятие.

      – Потерпишь.

      Палач пренебрёг моей просьбой. Зато помог детям вылезти из фургона и от души захлопнул дверь.

      Оставил меня одну в этом чертовски угнетающем помещении и с сильной нуждой опустошить мочевой пузырь.

      Вот же бессердечная тварь!

      Я попробовала подергать дверную ручку, но безрезультатно. Разумеется, этот хмырина меня запер.

      Я попробовала покачать ногами, чтобы обмануть себя и на время отвлечься от нужды, ставшей болезненной вследствие многочасовой терпячки. Но настолько замерзла за эту ночь, что не чувствовала пальцев, а онемевшие без шевеления ноги превратились как будто бы в чужие.

      Разминая их и растирая на ходу, пока нервно нарезала круги по фургону, я беспрестанно сетовала на себя и свою глупость.

      Хорошо, хоть детей одеть успела. А вот телефон с собой и банально необходимые вещи, к примеру, колготки или штаны со свитером, собрать не догадалась.

      С другой стороны, если соседи вызовут полицию, а они обязательно её вызовут, и полиция станет меня искать, моё внезапное исчезновение посреди кровавой бойни будет выглядеть, как самое настоящее похищение.

      Если меня вообще кто-то хватится, ведь я не успела ни с кем сдружиться из соседей.

      Ещё через некоторое время, показавшееся для меня вечностью, я услышала приближающиеся к фургону детские голоса. Весёлые.

      А затем открылась дверь в кабину и, спустя минуту, фургон тронулся.

      Я же, подскочив в панике, почему Палач не вернул мне детей, ринулась к перегородке, и давай стучать по ней.

      Окошко открылось.

      – Где мои дети? – я извернулась и заглянула в водительскую кабину.

      Там было тепло, сухо, шумно. Радио играло. Вкусно пахло чем-то сладким и кофе.

      – Тут. Дочь захотела порулить. Вон твоя мама. Так что не плачь. – Палач указал на меня пальцем.

      Марьяна, убедившись, что её не обманули, кивнула мне с довольным видом.

      Она сидела на коленях у Палача, а Тимур, поднявшись на ноги, дотянулся ручкой до окошка и хвастливо показал мне новую машинку.

      – Мама. Папа нашел мою Машу. Папа учит нас водить машину. – с гордостью сообщила Марьяна.

      Я не заметила, что на руле имелась ещё