.

понимая, что произошло, пока глаза были закрыты, я подняла голову и ужаснулась.

      К горлу в миг подкатила тошнота.

      В нескольких сантиметрах от моего лица лежала нижняя половина "Иллюзии" разрезом ко мне. Я видела близко все его потроха, выползшие наружу кишки и жир со всеми остальными подробностями.

      Его ноги, отделенные от верхней части тела, подергивались. А другая половина "Иллюзии", к тому же ещё и обезглавленная, валялась возле входной двери.

      Окно было разбито, по всей вероятности, головой "Иллюзии", которая приземлилась куда-то за пределы дома, поскольку в комнате её не валялось.

      – Брат, ты…

      – Я не брат тебе, гнида! – заревел Палач, перешагнул через меня и бросился на слугу.

      А когда настиг его, с рыком замахнулся топором снова. Слуга оказался проворней и вовремя отскочил. Его не задело.

      Но это пока что… Палач ни за что не оставит свидетелей своего предательства.

      Я же, соображая, что кровавая резня не окончена, но это случится совсем скоро, и мои дети вот-вот станут свидетелями того, что навсегда травмирует хрупкую психику, поспешила схватить их на руки и убежать в самую дальнюю комнату.

      Там я замкнула дверь, забаррикадировала её комодом и остановилась с детьми посередине комнаты, шустро мозгуя, что делать дальше.

      Мне пришло в голову вылезти вместе с ними через окно, да вот только на улице сильный мороз, а вся верхняя одежда висела в коридоре.

      Я не могла подвергать детей переохлаждению. Они слишком маленькие, чтобы так рисковать их здоровьем.

      Но я вполне могла завернуть их в одеяла и вынести из дома…

      Правда, надолго ли меня хватит бежать босиком по снегу, не представляла. Но на тот момент сей вопрос, останутся ли у меня ноги, или их придётся ампутировать после побега, не стоял. Главное – сбежать, пока Палач занят.

      Но я не успела и одеяла с кровати стащить, как услышала приближающийся топот тяжёлых ботинок.

      Расправившись со слугой, что случилось довольно быстро, Палач разыскал нас и, выломав дверь ногой с первой же попытки, оттолкнул комод и вошёл в комнату.

      Я затаилась в углу, прижимала детей к себе и шумно дрожала от страха.

      Палач услышал моё брюзжание и отодвинул кровать, за которой мы сидели. Даже не отодвинул, а швырнул её в стену.

      Марьяна заплакала, так как это действие её испугало, а вот Тимур совсем не понимал, что нам грозит смертельная опасность. Ему понравилось, что Палач взялся из ниоткуда, и бойко расхохотался, требуя продолжения странной игры в прятки.

      Палач, остановившись над нами, вытер окровавленное лезвие топора моей любимой занавеской, а затем повесил его на бедро.

      Он сложил оружие? Он не станет меня убивать?

      Он сжалился?

      Неужто это так на самом деле?

      – Пойдешь со мной. – сухо сообщил Палач и развернулся к выходу из комнаты. Дойдя до двери, он остановился, так как я не шевельнулась. – Ты помнишь, что я никогда не повторяю дважды одно и то же? Слышала приказ? Изволь подчиняться.

      – А как же дети?

      – Что