Соловушка НКВД. Юрий Мишаткин

утренних газет. Ближе к двенадцати вновь позвал Кусонского:

      – Не посчитайте за странность, но снова оставляю конверт. Вскроете в том случае, если произойдет что-то неординарное, например, не вернусь.

      – Но тогда не стоит идти! – забеспокоился Кусонский.

      – Не могу не пойти – обещал. Многие, знаю, считают меня крайне осторожным, но после пропажи незабвенного Кутепова остерегаюсь провокации чекистов. Не забываю, что враги продолжают свои происки, мечтают во второй раз обезглавить РОВС. Повторяю: вскроете конверт в крайнем случае.

      Перед тем как отправиться на встречу, Миллер взглянул в зеркало, остался недоволен своим видом: под глазами мешки, лицо чуть отекло.

      На улице Евгений Карлович засомневался: верно ли сделал, что отказался от охраны? Убедил себя, что встреча с немцами тайная, никто, в том числе охрана, не должен знать о контакте руководителя РОВС с представителями германского посольства и абвера. Некоторое время простоял у старого каштана, затем двинулся к месту свидания: в сером габардиновом плаще английского покроя, фетровой шляпе генерал не выделялся среди прохожих.

      «Дождь, к счастью, не предвидится, день обещает быть ясным… – Евгений Карлович остановился возле продавца газет и увидел брошюру с гороскопом на будущий месяц. – Смешно, что жена верит во всякие расположения небесных светил, подчиняется предсказаниям всяких доморощенных шарлатанов…»

      Среди выставленных газет одна была с фотографией Плевицкой в сарафане, кокошнике.

      «Снимок излишне отретуширован, в жизни певица полнее. Мы с ней почти ровесники, оба, как два скакуна не первой молодости, закусили удила и не сдаемся старости, оба в боевом строю, каждый воюет на своем фронте… Талантлива от Бога, но хвалят чрезмерно – и „великая“, и „несравненная“, и „божественный ангельский голос“…»

      До встречи оставалось минут пять, можно было не спешить, и Миллер водрузил очки, приблизился к газете, где рядом с фото певицы крупным шрифтом было напечатано сообщение о собрании галлиполийцев.

      «Следующий юбилей у моих северян-архангелогородцев, надо подготовить поздравительный адрес с речью…»

      Он отошел от газетчика, поравнялся с цветочным магазином, решил на обратном пути приобрести букетик.

      «Выберу цветы, похожие на растущие на родине, к примеру, садовые ромашки – Наталья оценит внимание. С головой ухожу в работу и забываю об обязанностях супруга, отца, деда…»

      Скоблина, стоящего у автомобиля, генерал увидел издали.

      «А Николай Владимирович точен, хоть часы по нему проверяй, – похвалил Миллер. – Не лезет куда не надо: другой на его месте сам бы провел совещание с немцами, потом хвалился, что сумел привлечь их к сотрудничеству, а он ничего не предпринял за моей спиной…»

      Скоблин поспешил навстречу Миллеру.

      – Здравия желаю! – Скоблин взял начальника под руку, но повел не к автомобилю, а за угол. Увидев недоумение генерала, объяснил, что мотор забарахлил, к тому же совсем рядом тихий дом, где никто не помешает. Не позволяя Миллеру вставить слово, заговорил