Соловушка НКВД. Юрий Мишаткин

в штабе РОВС обнаружат микрофоны.

      Скоблин кашлянул в кулак и тихо, вкрадчиво заговорил:

      – У вас было достаточно фактов удостовериться в моей безграничной преданности нашему делу и вам лично. Никогда и ничего не скрывал, спешу доложить, что имел беседу с представителями германской военной разведки.

      – Абвер?

      – Точно так. Считает себя обороной от врагов, отражением всяких ударов извне и изнутри рейха, посему так именуется.

      – Говорили от имени адмирала Канариса?

      – Думаю, встреча произошла по его инициативе.

      – Почему избрали вас, а не, скажем, Шатилова, как-никак он первый заместитель.

      – Об этом лучше спросить господ из Берлина.

      – Где происходила встреча?

      – За городом у дюн.

      – Если Сюрте женераль проведает, что один из членов моего штаба… Вас вербовали? Сколько предложили за сотрудничество?

      – За нужную информацию обещали платить щедро.

      – Что им надо, какая информация?

      – У нас с ними общий противник.

      – Немцы не воюют с Россией, наоборот, пытаются завязать с ней дружеские отношения.

      – Это дипломатия, на деле видят в Советской России потенциального врага. Германцы желают получить собранные нами сведения о СССР. Вы мозг нашей организации, вам решать, что ответить на предложение германцев. Если позволите дать совет, то сближение, консолидация с разведкой Германии не только не помешает, а даже очень поможет в финансировании РОВС. Со мной была предварительная беседа, главная с вами впереди.

      Миллер прикрыл веки, чтобы ничто не отвлекало.

      – Где и когда предлагают встретиться?

      «Он слишком быстро дает согласие, – обрадовался Скоблин, – видимо, мечтал о контакте с абвером, получении материальной поддержки!»

      – Время встречи назначьте сами. Что касается места… – Скоблин задумался, словно перебирал возможные варианты. – Ни кафе, ни какая-либо квартира не подходят. Безопаснее вдали от городской толчеи и любопытных глаз… Что скажете о моей вилле под Парижем?

      Скоблин впился взглядом в Миллера, словно торопил генерала с решением:

      «Не тяни, соглашайся! Германцы могущественны, их незримые щупальца пролезают во все страны, чужие правительства, армии, партии. Тебе, как глоток свежего воздуха, необходим богатенький покровитель».

      Миллер затягивал ответ, размышлял:

      «Германцы считают меня важной фигурой в антисоветской деятельности, раз ищут контакта. Друзья с тугим кошельком весьма полезны…»

      Точно очнувшись, спросил:

      – Что собой представляют ваши немцы?

      – Один, атташе Вернер, служит в посольстве, другой из военных, представился Штроманом, думаю, имеет звание не ниже полковника…

      – Мне будет трудно с ними общаться: хотя в моих жилах течет немецкая кровь, но языком владею плохо.

      – Господа сносно изъясняются по-русски, – успокоил Скоблин.

      Миллер пригладил редкие волосы, пошевелил губами.

      «Решает,