Соловушка НКВД. Юрий Мишаткин

января в Париже погода с мелким, тающим в полете снежком. Генерал еще раз поискал взглядом машину и быстрыми шагами пересек улицу.

      «Бегу вприпрыжку, словно мальчишка – со стороны выглядит смешно…»

      Возле афишной тумбы приубавил шаг. Среди приглашений на вернисаж, спектакли, распродажу устаревших моделей одежды не было афиши с фамилией Плевицкая.

      «Видимо, делает перерыв в концертной деятельности, готовит новую программу или не любит крикливую рекламу. Но без нее не собрать публику, петь придется перед пустым залом…»

      В спину бил ветер, он подгонял, не позволял шагать не спеша.

      «Уж позабыл, когда гулял по городу, все в авто да в авто. А Париж, несмотря на ненастную погоду, красив, жаль, нельзя пройтись подольше и подальше – поджимает время».

      Кутепов миновал ухоженный скверик, за которым виднелись купола русского собора.

      «Черт с ним, с водителем – отменю нагоняй. Будь авто, не получил бы удовольствия от прогулки на свежем воздухе. Не проговориться бы Лиде, что ходил пешим, иначе станет корить за потерю бдительности, пугать опасностью схватить на морозе бронхит. Прогулка не придется по нраву и в штабе – напомнят о происках чекистов, что собачья чушь – лишь полным идиотам взбредет в голову убивать меня в Париже ясным днем…»

      Вероятность подвергнуться нападению была столь невероятной и абсурдной, что Кутепов усмехнулся:

      «Лишь слабые и трусливые прячут душонки в пятки. Со смертью лицом к лицу встречался не раз, никогда не вымаливал у костлявой снисхождения, не кланялся. Нельзя жить и оглядываться при каждом шаге. Еще никого из наших в Париже не убивали, в других городах случалось, но только не здесь. От чекистов, правда, можно ждать сюрпризов, но не в центре Европы…»

      Чуть приубавил шаги возле продавщицы жареных каштанов, невольно обернулся вслед прошедшей мимо курсистке.

      «Не постарел, коль обращаю внимание на молоденьких мамзелек!»

      Запах каштанов в жаровне перебивал выхлопные газы машин.

      В темном пальто, касторовой шляпе Кутепов ничем не выделялся среди прохожих, начальника РОВС можно было принять за клерка, маклера, рантье, но только не за боевого генерала, всю свою сознательную жизнь посвятившего борьбе за свободу Отчизны.

      «Напрасно забыл о прогулках перед сном и вчера из ресторана поехали на такси – стоило пройтись, тем более что квартира в пяти минутах, тогда бы не мучила бессонница. Прошагал всего ничего, а чувствую прилив сил, просветление в голове. Решено: с завтрашнего дня в штаб и обратно иду пешим, другое дело посещение военных училищ, смотры, инспекции частей, туда, понятно, на своих двоих не дошагать…»

      – Александр Павлович!

      Кутепов замер.

      Окликнули от стоящей на углу Русселе и Удино легковой автомашины.

      Кутепов не шелохнулся: позвавший был не знаком. Человек у машины догадался, что удерживает генерала.

      – День добрый! Я от господина Скоблина, к сожалению, он задерживается, за что извиняется. Прошу в машину, –