Чаша гнева. Дмитрий Казаков

временем подошла к концу.

      – Мы полагаем, что вы проделали столь длинный путь не только для того, чтобы выразить нам свою преданность, – проговорил Амори после многозначительных покашливаний бальи королевства Жана д'Ибелена. – Мы просим вас высказать ваши пожелания ясно и без промедления, во имя Божьей Матери!

      – Да, сир, – ответил магистр. – Речь пойдет о землях, находящихся под монаршей опекой…

      И Жак де Майи заговорил о тяжком положении трансиорданской сеньории, о набегах сарацинских разбойниках, и о том, что гарнизон опытных и умелых воинов помог бы укрепить королевскую власть в тех местах, обезопасить дороги, и тем самым увеличить потоки паломников, для которых, как известно, и существует королевство…

      – Вы все говорите правильно, брат Жак, – прервал магистра Амори. – Но то же самое сообщил нам чуть ранее бальи Ордена Святого Иоанна Иерусалимского Рено де Бру.

      Последовал легкий кивок в сторону госпитальеров.

      – Кажется нам, что вы просите того же самого, что и они – один из замков Горной Аравии.

      – Истинно так, ваше величество, – магистр Ордена Храма поклонился. – И я верю, что вы примете правильное решение, доверив защиту укреплений тем, кто более достоин. Но помните при этом, что не люди Госпиталя склонили чашу весов на нашу сторону двадцать лет назад, когда у берегов Тивериадского озера решалась судьба королевства!

      Среди иоаннитов разнесся гневный ропот.

      – Зато не мы начали братоубийственную свару десять лет назад! – крикнул кто-то из них.

      – Молчать, сеньоры! – спокойно и жестко сказал король, неожиданно обнаруживая способность приказывать. – Вы оскорбляете меня своими дрязгами, во имя Господа! Стыдитесь!

      Рыцари умолкли, но взгляды, бросаемые ими друг на друга, сталкивались в воздухе с металлическим звоном.

      Жан д'Ибелен наклонился к уху короля и принялся что-то шептать. Венценосный юноша внимательно слушал, одновременно покачивая головой. Когда бальи замолчал, Амори кивнул еще раз, словно соглашаясь с собственными мыслями, и только потом заговорил. Голос его звучал твердо и решительно. Впечатление наивного простака, порожденное внешностью, таяло, как утренний туман.

      – Воистину, доблестны воины, оказавшиеся сегодня при нашем дворе, – последовал вежливый кивок сначала в сторону госпитальеров, затем – тамплиеров. – И не нам решать, кто из них, во имя Господа, богаче доблестью и заслугами перед делом Христа. И посему мы решаем отдать под защиту Ордена Храма замок Села, расположенный в Заиорданских землях.

      Брат Анри довольно улыбнулся, среди иоаннитов разнесся гневный ропот. Но король, не обращая на него внимания, продолжал:

      – Орден же Госпиталя возьмет под защиту укрепление Валь-Муаз, расположенное в тех же местах.

      Иоанниты разразились приветственными криками.

      – Хитро, – покачал головой брат Анри. – Вместо одного замка, содержание которого частично лежало на казне королевства, он избавился сразу от двух!

      Жак де Майи медленно поклонился:

      – Мудрость