Мой собственный Париж. Элеонора Браун

мы решили сесть на кораблик, идущий по Сене, и воочию узрели волшебный розово-бордовый парижский закат. Когда на город опустилась ночь, Эйфелева башня засияла тысячей огней. Мы стояли вместе и любовались ею, и в тот момент никто ни на что не жаловался. Мы снова были собой. Другими словами – самыми счастливыми людьми на Земле.

      У нас оставалось два дня в Париже, и мы посетили ноль из трех целей Джорджии. К счастью, моя мама организовала тур в Версаль. Наша бабуля всегда думает наперед.

      Наш экскурсовод был очарователен и много знал, но, пожалуй, он знал слишком много – особенно учитывая наличие задающей вопросы восьмилетки и желание экскурсовода объяснить измены, убийства и выкидыши третьекласснице.

      «Как же это на английском… ребенок выходит наружу? С кровью? Мертвый?» (Экскурсовод шевелит рукой в области паха.)

      – Дети что, не рождаются? – заплакала Джорджия. – Они просто выходят из тебя? Мамочка!

      – Господи, – пробормотал мой отец. – Это все идет не туда.

      – Эта компания работает и с детьми! – чирикнула моя мама. – Честное слово!

      Экскурсия проходила по садам, но мы хотели посмотреть и сам дворец. План был обречен. Мы приехали к девяти, и даже если бы мы немедленно встали в очередь, мы бы не попали внутрь и к закрытию. Еще один страйк для Джорджии. Спросите ее тренера по софтболу – он скажет, что Джорджия не любит страйки.

      Джорджия неохотно ходила вместе с нами (Хочу во дворец!), а экскурсовод накачивал нас историей и мифологией садов. Экскурсия была впечатляюща, но как же долго она длилась. Становилось все прохладнее, и у меня начали стучать зубы. В какой-то момент Джорджия потребовала у экскурсовода свитер и шарф. Чтобы сохранять гармонию, мы периодически подкупали девочек горячим шоколадом и крепами. На рубашках и в волосах у них были капли нутеллы.

      Вскоре после полудня мы стояли в тумане, и экскурсовод рассказывал нам про одну из скульптур (Как это сказать… он занялся с ней сексом против ее воли?).

      – А. «Похищение Персефоны», – сказал Деннис, растягивая слова, почесывая подбородок, притворяясь, что размышляет. – Компания правда работает с детьми.

      Я не смогла сдержаться и фыркнула.

      – Ладно, достаточно, – сказал дедуля, протягивая деньги экскурсоводу. – Au revoir. Хорошего дня.

      – Так я предполагаю… – начала Джорджия, когда мы пошли к вокзалу.

      Предполагаю. Этот ребенок меня убивает, как в хорошие дни, так и в плохие.

      – Так я предполагаю, что мы не увидим Версаль? Прямо как с квартирой Густава Эйфеля. Близко, но недостаточно.

      – Прости, солнышко. – В этот раз я не собиралась давать обещаний. – Очередь слишком длинная.

      – Слишком длинная, – вздохнула она. – Очередь всегда слишком длинная.

      Это был наш последний день в Париже.

      Девочки спали до одиннадцати, устав от экскурсий и нытья. Пока они спали, а Деннис расшифровывал результаты французского чемпионата по гольфу, я решила сходить на шопинг