Телефонист. Роман Канушкин

слабо, стянула гусиная кожа? Вспомнила, что проводка в доме разделена, ей показывали щиток, и, к примеру, розетки, а также электричество на лестнице и половине первого этажа заведено на другой предохранитель.

      Правда, надо открыть дверь спальни и выйти на лестницу. И…

      Было ещё одно ощущение, всё более назойливое: невзирая на молчание, в доме кто-то есть. Её губы сжались плотнее. Лунный свет за окошком, глаза стали привыкать. Не сразу, однако ладонь потянулась к дверной ручке, легла на неё. Холодная. Ольга застыла, напряжённо вслушиваясь в тишину за дверью. Там, за тонкой перегородкой, в густой темноте выбитых пробок… чьё-то дыхание? Кто-то так же застыл, вслушивается и ждёт? Гусиная кожа немедленно напомнила о себе.

      Но… это же её собственное дыхание и её сердцебиение. Ольга дёрнула головой: хватит, никого там нет! Чуть поколебавшись, она открыла дверь. Лестница, конечно же, оказалась пуста. Налево гостевая комната со своей ванной, прямо детская и, собственно, сама лестница с деревянными, в альпийском стиле, перилами. Направо кабинет хозяина, соединённый со спальней. Они его не открывали. Её писака работал внизу, в огромной гостиной-студии, отделённой от кухни барной стойкой. Окна в пол, практически стеклянные стены, – этот дом не был крепостью, предназначенной выдерживать осады. Тем более что за домом приглядывали её друзья, приходившие позавчера в гости. Меньше ста метров вниз. И там был постоянный охранник. И камеры наблюдения. Только если где-то выбило пробки…

      Ольга сделала шаг, другой в темноте. На лестницу не проникал даже свет луны. Зато гостиная внизу была им залита. Дорогая итальянская плитка полностью заглушала звук шагов, никаких скрипов и протяжных стонов деревянных половиц. Вот и выключатель. Она нажала его – лестница осталась погружённой в темноту. На полу её телефон. Дисплеем вверх, USB в розетке, но зарядка не идёт.

      Всё электричество в доме умерло.

      Лишь луна заглянула в окошко, чёткие неподвижные тени в бледном размазанном свете. Надо спуститься туда, в кухонных шкафчиках есть всё необходимое: и мощный фонарь, и налобные фонарики «Петцл», и даже свечи для романтического ужина.

      «И великолепно наточенные кухонные ножи», – эта мысль пришла без спроса. Ольга стояла на верхней ступеньке лестницы, взявшись рукой за перила, и, похоже, поняла, что не так. Ночь была тихой, почти без ветра. И всё же неуловимо присутствовал какой-то странный и на грани слышимости звук внизу. Вроде бы в гостиной. Показалось? Или… вот только что снова?! Как будто… очень тихая беседа, игнорирующая сам факт неуместности таких бесед в чужом доме в гостиной, где нет света. Или ещё ниже, в гараже? Как ни комична подобная реакция, но Ольга сглотнула.

      – Эй, слышишь, выбило пробки! Давай-ка, займись делом, лентяй! – крикнула она, понимая, что делает. Хотя о гастролёрах здесь давно и не слышали, возможно, воришка или сезонные рабочие решили поживиться чем-то во вроде бы пустующем доме на краю посёлка. И она давала им возможность уйти, одновременно предупреждая, что находится в доме не одна. Так шумом, хлопками в ладоши