Мой убил этого мамонта. Игорь Шахин

Спасибо, извините.

      Мир качнулся и чуть позже обрел твердость. Мозг быстро перепрограммировал временнóй отрезок ожидания будущего облегчения, хотя и не исключил варианта целлофанового пакета, который можно потом выбросить в неплотный стык между вагонами. Но и этот вариант рухнул: в купе вошла сияющая молодая женщина с ухмыляющимся подростком, который почти сразу же куда-то подевался.

      Как во сне он подчинился попутчице: зачем-то уложил все вещи и костюм вместе с вешалкой в ящик под спальное место. Он был на грани позора или обморока. Санитарная зона длилась и длилась. Соседка доверительно продолжала о чем-то говорить. «Приятная женщина… В иных обстоятельствах и общение могло оказаться приятным». В кишечнике резануло, взбычилось. «О боже! Куда бежать?!»

      В купе вошла топ-модель. Она улыбалась. Еще бы! В двадцать лет быть при деле, ловить ежечасно восхищенные взгляды пассажиров мужского пола, иметь собственное купе, ключи от туалета – отчего бы и не радоваться жизни? Взяла билеты. Уже уходя, обернулась, поманила пальцем белого с лица, несчастного, такого приятного, растерянного мужчину и таинственно прошептала ему на ухо:

      – Минуток через десять подойди в мое купе. Я открою служебный туалет. Но чтобы ни-ко-му! Понял?

      – Ясно! Еще бы… – прошептал он.

      Попутчица не могла сравнить мужчину – какой он вообще и какой теперь. Бледнолицый, какой-то чуть-чуть плутоватый. Понятно, не каждый раз попадаешь в купе на всю ночь с понимающей женщиной. «Рыжая уродка! Задом вертит, как дома перед зеркалом… А он! Уже готов на нее клюнуть. Изменился в настроении от ее шептаний. Ничего-ничего… она тут на ночь не поселится».

      Какое же это блаженство, когда не самая главная, но такая садистская часть человеческого организма наконец-то получила безграничную свободу! Он расслабился и даже мог бы начать любоваться внешним миром, общаться с попутчицей, но усталость от всего пережитого усыпляла. Он сквозь сон улавливал отрывки фраз о ее первой любви, о ее трудностях с взрослым сыном, о каком-то алкаше. Из вежливости пытался даже поддакивать, но сон победить не удавалось.

      «Что-то я заболталась. Парень, чего доброго, еще и уснет… А он ничего. Хорошенький. Не хамит. Другой какой уже бы полез. Сколько раз было: купе полно людей, хоть и храпящих, а обязательно какой-нибудь присядет на твою полку и давай лапать… Уснул! Ты смотри, совсем уснул. Или нет?.. Простыню сбросил, трусишки импортные… Вот уж эти умненькие! Нагородят, чего только могут… Встал бы да присел ко мне. Женщина, что ли, всегда все должна делать? Может, он думает, что я уже сплю?..»

      Сон был взорван жестоким позывом не самой главной части организма. «Опять… О господи!.. Ничего-ничего, теперь все, что надо, открыто. Тихо встать, чтобы не разбудить соседку… А она и не спит? Ворочается, кхекает…» Мужчина посмотрел на свои «командирские». Флуоресцентные стрелки показывали, что прошло больше часа.

      Стараясь на всякий случай не очень шуметь, он надел трико, накинул рубашку и тихо шмыгнул из купе.

      «Куда это