Его чужая истинная. Кристина Логоша

в одеяло, чтобы не видеть жалости в карих глазах. Мой мир разлетелся на сотни крошечных осколков, и я даже не помнила, когда это произошло.

      Долгий протяжный вой заставил покрыться мелкими мурашками и уставиться на белое чудовище. Волчица выла в тон моим слезам.

      – Они этого не любят, – ободряющим голосом сказал мужчина.

      Зверь замолк вместе со мной. Смахивая со щек влагу, снова повернулась к кареглазому. Пока что из нас двоих он понимал в моей жизни больше.

      – У перерожденных бывают провалы в памяти, особенно если инфицирование было связано с сильным стрессом. Обычно память восстанавливается без терапии, – он залез во внутренний карман пиджака и достал визитку. Придерживая одной рукой одеяло, я взяла красивую картонку с надписью «Картер Стафф. Лекантрополог».

      – Волчий доктор, – произнесла простонародное название.

      – Вам повезло, Саманта, что я оказался рядом. Адаптация организма проходит тяжело. Вам бы помог тот, кто вас заразил. У донора и перерожденного очень тесная связь, – объяснял Картер, словно я трехлетний ребенок, – к тому же у вас редкая генетическая мутация.

      – Мутация? – очнулась я от своих мыслей.

      – Когда человек становиться полукровкой, он перенимает свойства донора. Чаще всего это устойчивость к болезням, выносливость и сила. Перерожденные остаются людьми, но с небольшими дополнениями.

      – Да, я знаю об этом. Мой муж… – я вспомнила об Итоне, мы последнее время ругались из-за его одержимости оборотнями, – …в общем, я в курсе. Что не так со мной?

      Картер наклонился вперед и посмотрел на волчицу.

      – Фантомный зверь – это второй лик, в который может обратиться оборотень. Полукровки не обращаются, у них нет фантомных волков, Саманта. Я не знаю, кто вас заразил, но это впервые в моей практике, когда человек смог превратиться в чистокровного оборотня. Еще вчера вы были перерожденной, пахли как она. Но сегодня я чувствую вас полноценной чистокровной самкой.

      От его слов мороз по коже.

      – Я же… Я могу оборачиваться в… – я указала пальцем на пушистое облако, – волка?

      – Новолуние покажет, – он достал из сумки возле кресла тонометр, стал мерить мне давление.

      Картер смотрел на датчик, а я рассматривала его лицо, поросшее утренней щетиной, внимательный взгляд и чертовски красивые глаза. Мое пристальное внимание его смутило.

      – Я не бритый с утра, не рискнул оставить вас одну, Саманта.

      – Называй меня Санни, – почему-то предложила.

      – Хорошо. А ты меня Картер, а не волчий доктор.

      – Прости, – засмущалась, не подумав, что в тот момент могла обидеть.

      Картер тепло улыбнулся. Снял с руки тонометр.

      – Пока все нормально. Так ты не знаешь, кто тебя обратил? Расскажи, что помнишь последнее, может, всплывут какие-то детали.

      Я задумалась.

      – Помню, как мы с Итоном вернулись с круиза. Это было в начале июля…

      – Июля? – переспросил Картер.

      – Да. Мы только вернулись, была чудная погода, грело солнце.

      – Этим