Его чужая истинная. Кристина Логоша

шрамами ладонях. По-хозяйски перевернул руку тыльной стороной, где кожа ровная, без следов ран, и все так же молчал. Придерживая, подвел к моей двери и ждал пока я не войду. Я пыталась вставить ключ в замочную скважину, но уронила их на ковровое покрытие.

      Внутренне напряглась в ожидании колкого комментария, но в ответ снова тишина. Совсем рядом за спиной услышала рычание, обернулась, но увидела лишь пустоту.

      – Здесь собака? Слышите? – встревоженно сказала.

      От моего вопроса суровые брови мужчины удивленно поползли вверх.

      – Это не собака, это – гром.

      – Ладно, – настороженно согласилась.

      Какой гром? На улице ни облачка, мы на трехсотом этаже, и здесь звукоизоляция лучше, чем в правительственных тайных агентствах. Мужчина поднял с пола ключи и открыл дверь.

      – Спасибо.

      Хотела войти, но незнакомец остановил меня, удивленно смотря на мои волосы. Из прически выбилась прядь, я подхватила её и застыла в изумлении – на моих глазах черный локон окрасился в белоснежный.

      – Спасибо за помощь, – повторила, и он, наконец, отпустил.

      Я скрылась в своей квартире. Прислонилась спиной к двери, чувствуя его головокружительный запах – он все еще стоял на пороге, но уже понемногу удалялся, как и его обладатель.

      Стоило сделать шаг, и в квартире включился свет, больно ослепляя. Пришлось уменьшить освещение. В моей квартире-студии кто-то похозяйничал: вместо рабочего стола Итона стоял мой мольберт для чертежей, на кровати новое покрывало, на барной стойке несколько бутылок алкоголя, и я отчетливо слышала его резкий запах.

      Сняла одежду и прошла в просторную душевую. Хотелось смыть грязь и больничный запах. Под теплыми струями мне становилось чуть легче. Зловоние смылось, но терпко-сладкий запах с горчинкой, кажется, въелся в кожу и не желал меня оставлять. Вдыхала запах чужого мужчины, ловила себя на мысли, что раньше никогда так странно не реагировала на парфюм.

      Укутавшись в пушистое полотенце, подошла к запотевшему зеркалу, ладонью стерла и не поверила своим глазам – мои волосы стали кипенно-белого цвета, все до последней прядки. Я блондинка.

      – Р-р-р, – услышала за спиной.

      Резко обернулась и увидела белоснежную волчицу, словно сотканную из дыма. Она полупрозрачная, как приведение, но при этом рычала и скалилась на меня, как живая.

      – Сидеть, хороший песик, – я выставила вперед руку и понемногу отступала к двери.

      Зверь рычал и наклонял голову, словно готовился к прыжку.

      – Сидеть, девочка, – не знаю, почему решила, что это самка.

      Кинулась за дверь и захлопнула ее, но волк прошел сквозь стену, повалил меня и прижал к полу. Боль разрывала виски, и я снова провалилась в темноту.

      Картер

      Дверь захлопнулась, а я стоял, сжимая в руке её ключи. Хотел вернуть, но решил в таком состоянии лучше её не трогать – девчонку после инфицирования выворачивает наизнанку. Отдам ключи консьержу. Шел к лифту, играя номерным брелоком. Гром первый забежал внутрь