Семь фунтов брамсельного ветра. Владислав Крапивин

Это же в целях профилактики, по указу… Но ведь откуда же мы… Есть, товарищ п’полковник… – Он обернулся к Илье. – Сразу не мог сказать, что ли?

      – Что сказать?!

      – Чей ты есть сын… Одевайся. Гашкин, помоги парнишке… Щас отвезем домой.

      – Обойдусь, – сказал Илья. Потом он признался маме, что испугался: увезут куда-нибудь и головой в прорубь. Чтобы концы в воду. Недаром ведь был недавно очерк про ментов-отморозков которые сперва избили полковника ФСБ (не знали, кто он), а потом нашли у него в кармане документы и пристрелили в лесочке, чтобы не отвечать…

      – Да ты чё, Илья, – уже по-приятельски заприхахатывал Панкратьев. – Ты обиду не держи, это служба наша. Отвезем, как велено, это подполковник Будимов приказал, из областного…

      Услышав про Будимова, Илья слегка успокоился.

      Брата привезли к дому на милицейском газике, Панкратьев дружески похлопал его по плечу. Илья выпрыгнул из машины, плюнул.

      Дома он ничего не сказал мне, только ходил по всем комнатам, стискивал кулаки и поматывал головой. Я понять не могла: “Илюха, что с тобой?” – “Ничего… Ерунда…” Но скоро примчалась мама. На машине директора базы она сперва прикатила в милицию, там Илью уже не застала и кинулась домой.

      – Илюшенька!.. Господи… Они тебя били?

      Он и маме сперва сказал: “Ничего, ерунда…” И вдруг… разрыдался. Да так, что мы с мамой успокаивали его с полчаса. И водой, и даже валерьянкой.

      – Ну почему, почему такие гады?! – вздрагивал он. – Идешь по своим… по родным улицам… и вдруг… И могут ведь с дерьмом смешать, растоптать, превратить в кого угодно! Ничего не докажешь! Ты им про права, а они… про клюшку…

      – Ну, хватит, Илюшенька. Все уже кончилось…

      Он вскинул мокрое лицо.

      – Кончилось? Где?.. А если завтра снова?.. А сегодня… если я был бы не сын капитана Мезенцева, а сын дворника?!

      – Успокойся. Виктор Викторович обещал, что во всем разберется.

      Виктор Викторович и был подполковник Будимов. Папин бывший сослуживец. Они оставались приятелями даже тогда, когда папа ушел из милиции. По крайней мере, Будимов в ту пору нередко заглядывал к нам и даже шутливо ухаживал за мамой. Ему мама и позвонила сразу после Илюхиного “SOS”. Надо сказать, Виктор Викторович отреагировал моментально.

      Однако Илья отозвался:

      – Кто разберется? Ворон ворону глаз не выклюет…

      – Ну как ты можешь так говорить! Смотри, он же сразу…

      – Да. А если бы не ради меня… и тебя… Если бы ради правды? Он бы тоже “сразу”?!

      Мама только головой покачала…

      3

      Виктор Викторович Будимов появился вечером. С букетиком садовых ромашек для мамы (и где достал посреди зимы?) Снял в прихожей шинель с новенькими погонами (“подполковника” он получил недавно) повесил ее на торчащий в косяке рельсовый костыль (меня скребнуло). Вытер сапоги, шагнул за мамой в комнату.

      – Ну, что у вас приключилось? Докладывайте!

      Мама была уже не та, что при первом разговоре