Семь фунтов брамсельного ветра. Владислав Крапивин

провожу тебя?

      Лоська быстро вскинул “марсианские” глаза.

      – Да. Хочу.

      Мы опять побрели переулками – почти молча, с отдельными редкими словами. И оказались в начале Рябинового бульвара. Направо тянулись вдоль аллеи ряды торговцев-художников, а слева был неработающий фонтан и площадка со скамейками. Мы присели на бетонный край бассейна.

      – Женя, хочешь мороженого?

      – У тебя что, деньги есть?

      – У меня нет. Я думал, может, у тебя найдутся пять рублей…

      “Тоже мне кавалер”. Но я ничего не сказала, зашарила в джинсовом кармане. Достала железный пятирублевик. Лоська, видно, прочитал мои мысли.

      – Женя, это не насовсем. На три минуты. Ты только не ходи за мной, я сейчас… – И зашагал к скамейкам, на которых устроились разного вида дядьки. Независимо так пошел, прямо. Широкие штаны парусили на ветерке и все еще влажная голова блестела слипшимися сосульками.

      Дядьки на скамейках были всякие – одни “вполне культурного вида”, другие довольно “бомжеватые”. Но почти перед каждым лежала доска с шахматами. Некоторые играли между собой, а другие сидели в одиночестве, будто ждали партнера.

      Лоська встал рядом с таким одиночкой – молодым, в соломенной шляпе и очках, но каким-то несимпатичным, с толстым затылком (как у откормленного охранника). Посмотрел на доску, сказал:

      – Привет. Сыграем? – (Я слышала издалека).

      – Гуляй, мальчик, – скучно отозвался “Охранник”.

      – А почему?

      – Гуляй, я сказал.

      – Боитесь, что ли?

      – Ты не на детской площадке. Тут играют на интерес.

      – Вот… – Лоська положил рядом с шахматной доской мою денежку. “Охранник” сдвинул повыше шляпу, глянул внимательней:

      – А не жалко?

      – Для хорошей игры не жалко, – ровным голосом разъяснил Лоська. Кое-кто на него оглядывался (некоторые хмыкали).

      Охранник сказал с зевком:

      – Ну, садись, раз такой смелый.

      – Вы свой-то “интерес” поставьте тоже, – напомнил Лоська.

      – Все по закону… – Дядька положил рядом с Лоськиной свою монетку.

      Они стали двигать фигуры. Мне хотелось подойти, но я чувствовала – Лоську это смутит. Игра шла минут пять.

      “Охранник” вдруг сказал:

      – Ну и что?

      – Что “что”? – вежливо переспросил Лоська.

      – Подожди… как это у тебя получилось?

      Лоська пожал плечами: получилось мол. Смотрите сами…

      – Ладно… ладно-ладно. Тогда я так!

      – Тогда будет мат в два хода.

      – Как это?

      – Так и так…

      – Ну, тогда я…

      – Нельзя. Шах же…

      – Й-й… ёлки сухостойные… Это что же?

      – Это всё, – вздохнул Лоська.

      – Ну, ты и стервец…

      – Разумеется. Спасибо за игру, – Лоська смахнул в ладонь обе денежки и погрузил их в складки штанов. Его и “охранника” уже обступили зрители.

      – С кем-нибудь еще? – скромненько спросил Лоська.

      – Да ну тебя, знаем… – отозвался кто-то.

      Два