Ущелье дьявола. Александр Дюма

Ведь Франц так ревнив.

      – Ну вот еще! – воскликнула девушка с вызывающей гримаской.

      – А что это вы шьете, Лотточка? – спросил Юлиус.

      – Сатиновые душистые подушечки.

      – Они прелестны. Не сошьете ли и для меня такую же?

      – Какое странное у вас желание! Зачем вам?

      – На память о вас, красавица, – вмешался Самуил. – Однако какой же ты все-таки храбрый юноша, Юлиус!

      – Вот у меня есть готовая, возьмите, – в свою очередь расхрабрилась Лотта.

      – А вы пришейте к ней ленточку, – попросил Юлиус.

      – Боже, какая пылкая страсть! – с комическими ужимками воскликнул Самуил.

      – Ну вот, теперь хорошо, – сказал Юлиус, принимая подушечку. – Благодарю вас, моя добрая Лотточка.

      Потом Юлиус снял с мизинца колечко и, протягивая его девушке, сказал:

      – Возьмите это взамен, Лотточка.

      – Но… я не знаю… право…

      – Полно вам, возьмите!

      Лотта взяла перстень.

      – Теперь нам пора с вами проститься. Мы идем на лекции. Уже и так опоздали. Я еще увижусь с вами на обратном пути.

      – Вы уходите и не хотите даже пожать мне руку, – сказала девушка. – Наверно, очень боитесь Франца.

      – Скорее! – шепнул Юлиусу Самуил. – Фуксы идут в нашу сторону.

      И в самом деле, трое фуксов как раз в эту минуту проходили мимо дома Шарлотты и видели, как Юлиус целовал руку хорошенькой белошвейки.

      – До скорого свидания! – громко сказал Юлиус.

      Когда они с Самуилом пришли в университет, лекция давно уже началась. Десятка два студентов ничего не записывали, но по крайней мере внимательно слушали. Остальные же потихоньку разговаривали или просто витали в облаках, а иные даже позевывали. Некоторые устроились в самых странных позах. На конце одной из скамеек лежал на спине какой-то фукс, задрав ноги вверх и прислонив их к стене. Другой улегся на живот и, опершись локтями о скамью, а подбородком уткнувшись в ладони, увлеченно читал какую-то книжку.

      Ни Франца, ни Отто на лекции не было. Когда она закончилась, Самуил и Юлиус вышли из аудитории в толпе других студентов. Было девять с половиной часов – самое время заявиться в «Большую бочку», где предстояло любопытное событие и вакхического, и трагического свойства.

      Главный зал, куда вошли Самуил и Юлиус, был заполнен студентами. Появление друзей произвело настоящую сенсацию.

      – Вот и Самуил! Трихтер, пришел твой сеньор! – закричали студенты.

      Очевидно, их ждали. Но всеобщее внимание, которое сначала было обращено на Самуила, мгновенно переключилось на Юлиуса, когда увидели, что Франц Риттер, бледный как полотно, отделился от толпы и двинулся прямо навстречу Юлиусу. Взглянув на него, Самуил едва успел шепнуть Юлиусу:

      – Будь как можно уступчивее. Постараемся устроить так, чтобы вся вина легла на наших противников. Тогда в случае какого-нибудь несчастья свидетели смогут показать, что не мы, а нас вызвали.

      Риттер остановился перед Юлиусом и загородил ему дорогу.

      – Юлиус, – сказал он, – видели, как ты разговаривал