Мертвая голова (сборник). Александр Дюма

спад, но их все еще довольно много.

      – Не знаете ли, друзья, где мне найти хорошее жилье?

      – Да где угодно!

      – Но я хотел бы видеть вас почаще.

      – О! Тогда сними комнаты на Цветочной набережной.

      – Хорошо.

      – Знаешь ли ты, где это?

      – Нет, но название «цветочная» мне нравится. Я уже представляю себе, как живу там. Как туда пройти?

      – Иди прямо по улице Анфер, и выйдешь как раз к набережной.

      – То есть на берег реки, – заметил Гофман.

      – Именно.

      – A река, должно быть, Сена.

      – Так и есть.

      – Значит, Цветочная набережная находится на берегу Сены?

      – Ты знаешь Париж лучше меня, дорогой немец.

      – Благодарю. Прощайте. Теперь я могу отправиться туда?

      – Тебе остается исполнить только маленькую формальность.

      – Говори какую?

      – Ты зайдешь к комиссару полиции и возьмешь у него билет, который даст тебе право свободно проживать в городе.

      – Очень хорошо. Прощайте!

      – Подожди, с этим билетом ты пойдешь в полицию.

      – Ага, понятно.

      – Там ты оставишь свой новый адрес.

      – Хорошо. На этом все?

      – Нет, потом ты должен будешь явиться в Национальное собрание.

      – Зачем это?

      – Чтобы указать средства, на которые собираешься здесь жить.

      – Я все это в точности исполню. Больше от меня ничего не нужно?

      – Еще надо будет принести патриотические дары.

      – Охотно.

      – И произнести клятву ненависти к французским и иностранным тиранам.

      – От всего сердца. Благодарю вас за эти бесценные советы.

      – Потом не забудь разборчиво написать на бумажке, которую ты прикрепишь к двери, свое имя и фамилию. А теперь иди, уважаемый, ты нам мешаешь.

      Все бутылки к тому времени уже были опорожнены.

      – Прощайте, благодарю вас за ваше участие.

      И Гофман вышел на улицу со своей трубкой, сильно разгоревшейся. Так он вступил в столицу республиканской Франции. Это нежное название, Цветочная набережная, прельстило юношу. Гофман уже мечтал о маленькой комнатке с балконом, открывающим вид на Сену.

      Молодой человек совсем позабыл о том, что на дворе стоял декабрь-месяц и дул северный ветер. Он забыл про зиму, смерть для природы. Цветы распускались в его воображении, в пару, вылетающем из его рта, он видел солнце, несмотря на мрак ночи. Гофман вдыхал аромат жасмина и роз, несмотря на зловония предместий.

      Ровно в десять вечера юноша прибыл на Цветочную набережную, мрачную и пустынную, как и все северные набережные зимой. Здесь эта пустота и мрак ощущались особенно явственно.

      Гофман был голоден, озяб и нигде поблизости не видел гостиницы. Подняв глаза, он заметил на углу набережной и Бочарной улицы большой красный фонарь, сквозь стекла которого виднелся тусклый свет грязного огарка. Этот фонарь висел, покачиваясь, на конце железного прута, что мог сгодиться в эти мятежные дни в качестве виселицы для какого-нибудь политического