Белая обитель. Валерий Рыжков

Тайны Больничного Двора!

      – Так будьте ко двору. Смягчите начальство вниманием. От подарка никто не портился.

      Они расстались, раскланиваясь, по разные стороны.

      Зимин прошел мимо сестринского поста. Аля показала ему руку: на безымянном пальчике играло желтым цветом колечко.

      – Николай Седов сделал мне предложение.

      – Поздравляю!

      – Его направляют на специализацию по физиотерапии. Он решил посвятить себя мануальной терапии. Денежная работа!

      Зимин вернулся на отделение. Жена Словина передала ему тетрадь в мягком переплете. Он бережно взял тетрадь и внимательно стал перелистывать исписанные страницы рукой Учителя.

      Зимин принял эстафету от Словина – его заветы, и как Ученик он будет продолжать его мысли и его надежды.

      Узник земли Уц

      Глава I Кавалер Аполлон

      Звонок продребезжал в передней однокомнатной квартиры. В вечернем сумраке комнаты послышались приглушенные голоса двух женщин. Комната служила гостиной – днем, спальней – ночью. Женщина, услышав дверной звонок, встала с кресла и направилась к двери. Другая, дряхлая, укутанная в шерстяной плед, подняла телефонную трубку, но оттуда неслись продолжительные гудки. Она положила трубку, огляделась, прислушалась к тому, о чем говорили в коридоре. Услышала женский удивленный голос и мужской баритон. Ее больше всего раздражал женский голос.

      – Иди сюда доченька, – но никто не откликнулся на ее зов, тогда она повторила приказ, несколько смягчив голос, – доченька, кто там пришел.

      Ответа опять не последовало. Старуха переспросила еще раз. И в этот момент дочь с молодым человеком вошла в комнату.

      – Мама это ко мне пришли.

      – Опять французы! Аукционщики. Не отдавай им письма Марии.

      – Нет. Мама, да, конечно, но это журналист из «Вечерки».

      Она жестом худой руки указала на стройного человека с серыми глазами и черными волосами с проседью у висков. Его походка была уверенная, но тяжеловатая. Он подошел к старушке, которая втянула свои худые плечи под плед, наклонил голову, близоруко прищурил глаза и произнес:

      – Добрый вечер!

      Старушка повернула свою голову на голос и блаженно улыбнулась в ответ.

      – Предложи ему, доченька, присесть сюда, поближе к свету.

      – Присаживайтесь! Это кресло для гостей, – произнесла дочь.

      Он присел в кресло и осмотрел комнату. Маленькая комната показалась ему просторной. В углу стояли деревянная кровать, сервант с посудой. Три кресла, которые составляли в проекции треугольник в равносторонней отдаленности друг от друга. Письменный стол с двумя книгами с открытыми страницами. Журнальный столик с оплывшим огарком свечи. На трех стенах были развешаны картины, и две картины в тяжелой раме стояли на полу.

      Старушка прикрыла глаза. У нее было худое вытянутое с впалыми щеками с дряблой кожей лицо, и только глаза оживляли ее теплым светом, который шел изнутри хрупкого тела.

      – Это кто, доченька? – спросила она.

      – Это