Заблуждение. Ka Lip

сучка, к своему в ларек побежала, обжимаются наверное сейчас, – Тёмка слышал зависть в ее голосе. – Ты деньги мне давай, что накатал. А то Лукинична три шкуры спустит.

      Он выгреб из кармана смятые купюры и отдал Кнопке, которая с деловым видом стала их расправлять, потом пересчитала, и затем убрала в сумочку, весящую на ее талии.

      К ним опять подошли желающие покататься.

      – Фимку бери, – распорядилась Кнопка, ища в пакете целую банку с джин-тоником, а то Олька строгая…

      Вот так Тёма и катал, смотря, как Кнопка потягивает джин-тоник и забирает деньги с желающих покататься. В свободное время он общался с ней, и узнал, что Фима, это кобыла по кличке Нимфа, а вторая лошадь, которая строгая – Олька, это Овация.

      Еще в их группе есть толстая с понём, вороным Нордиком, то есть, Нордом и упряжная кобыла Гвинея, сокращенно Гвиня, на которой катает Туся в повозке. Все они из Терехово, а на Патриарших прудах их точка, и здесь они катают.

      – Так как тебя зовут? – наверное, уже в сотый раз спросила Кнопка.

      – Серёга, – улыбаясь, ответил Тёма.

      – Блин, опять кататься пришли, Фиму, Фиму бери… О! Фимой тебя звать будем.

      Тёмка пропустил это мимо ушей, но когда в середине ночи вернулась Леська, то Кнопка закричала на весь парк.

      – Леська теперь на Фиме Фима катает, – она пьяно засмеялась.

      Ее смех подхватила Леська.

      – Фима на Фиме!

      – Фима, ты что обиделся? – Кнопка повисла на его плечах, обнимая.

      – Вообще ни разу, – дурашливо заулыбался Тёма.

      Леська тоже повисла на нем, и они загорланили, при этом гнусавя в нос:

      Отшумели летние дожди,

      Но сказала осень: «Зиму жди».

      Но не стала осень зиму ждать,

      Остаюсь я с вами зимовать.*

      – Фим, подпевай!

      Только вот он не знал этой песни. Поэтому лишь улыбался и кивал.

      – Это же Шура, он такой душка, и мне так нравится.

      – Дура, ему девчонки не нравятся, он из этих, – плюхаясь на лавку Леська вытянула ноги перед собой, – а ты Фимка тоже из этих? Ты симпатичный.

      – Вообще ни разу, – нечего не поняв, уверенно заявил Тёмка.

      – Держи, – Кнопка сунула ему в руки банку джин-тоника.

      – Я не пью…

      – И не куришь? – Кнопка забрала банку и сама отпила из неё.

      – У…, – мотнув головой, промычал Тёма.

      – Точно из этих. Но мне пофиг, – заявила Леська. – а лет сколько? Только без разводов о том, что тебе восемнадцать, нам всем здесь восемнадцать, – она подмигнула.

      – Шестнадцать, – девчонкам было глупо врать.

      – Мне четырнадцать, – гордо сказала Кнопка, поправляя хвостик светлых волос, – а Леське пятнадцать. Толстой с Нордиком тоже пятнадцать, а Тусе уже семнадцать, старая она уже…

      И девчонки загорланили, пугая прохожих в парке:

      Жизнь проходит стороною,

      Ты оставайся лишь сам собою.

      Засмеялись