Жребий изгоев. Всеслав Чародей – 1. Виктор Некрас

было бы нелицеприятно и неправильно, хоть тот и вовсе – изгой из изгоев.

      Послышался голос из-за спины:

      – Прости, княже…

      Князь обернулся и встретился глазами с острым – уколоться можно! – взглядом ближнего гридня. Из-под светлых нерусских бровей глядели холодные серые литовские глаза.

      – Чего там стряслось, Тренята? – невольно встревожился Мстислав, словно что-то почуя. На деле белобрысого гридня звали Тройнатом, но он давно уже навык к словенскому назвищу, которым его кликали и князь, и товарищи.

      – Вой Ярун из Полоцка воротился, княже, – гридень глядел непонятно. – К тебе просится, Мстиславе Изяславич.

      Князь нахмурился – не любил чего-то не понимать. Яруна он сам посылал в Полоцк с мало значимым делом, как обычного гонца, но с тайным поручением. Ярун не должен был воротиться так скоро.

      Послать Яруна в Полоцк князя Мстислава подвигло не простое любопытство, а вернейшее чутьё. Что-то казалось ему не так в этом княжестве.

      Кривская земля изначально была отрезанным ломтем – с самых первых князей. Ни Ольг, ни Игорь не смогли подчинить Полоцка, а Князь-Барсу Святославу Игоревичу с его южными делами было не до кривской земли. Владимир на короткое время сумел-таки охапить и Полоцк, и Витебск, но уже его сын Изяслав с Рогнедой вкупе Киев в медное пуло не ставили. А Брячислав, нынешнего князя отец, и обособился, и даже на рати стоял против деда Мстиславля, Ярослава Владимирича.

      Всё это было известно и привычно, и дело было совсем не в этом.

      Полоцкий князь был вполне дружествен и Киеву, и Новгороду, хотя в новогородской боярской господе многие помнили взятие Новгорода от его отца Брячислава сорок лет тому. Любой купец из Киева или Новгорода в полоцкой волости мог торговать как у себя дома (плати только известное мыто), любой посланник киевского или новогородского князей встретил бы в Полоцке самый радушный приём, у полоцкого князя в Киеве было собственное подворье, но!..

      Мстиславу в Новгороде было виднее, чем даже великому князю в Киеве.

      В Полоцке что-то готовилось. Сам князь на язычнице-ведунье женился, а епископ Мина вовсе вожжи из рук выпустил. Или – вырвали?! А собор Святой Софии – стоит! А ведь это заявление на власть – не меньшее, чем в Киеве или Новгороде!

      В воздухе пахло войной…

      Тренята глядел на господина с равнодушной готовностью к любому указанию.

      – Где он? – князь уже начал нетерпеливо притопывать ногой.

      – В гриднице сидит, тебя дожидается, – Тренята помог князю накинуть на плечи лёгкую суконную свиту, сберегая от утренней прохлады. – Видно, и впрямь что-то срочное.

      Тренята сидел на лавке возле увешанной оружием стены, спокойно прикрыв глаза, скрестив руки на груди и совершенно не обращая внимания на то, как беспокойно мечется по гридне взад-вперёд Ярун – гибкий и быстрый вой в роскошной сряде: серебром шитый плащ, красная шапка с высоким верхом и бобровой опушкой, зелёные