Чарли Чен ведет расследование. Эрл Дерр Биггерс

ведь я полагала, что вы останетесь у меня к ужину…

      – Я не знаю, – повторил он. – Я не могу сейчас никого видеть. Мне необходимо побыть несколько минут наедине с собой. Быть может, я вернусь.

      Шейла бросилась к нему и схватила его за руку:

      – Аллан, мне так больно… Я так несчастна…

      Он обнял ее:

      – Я знаю, что вы любите меня. Я буду бороться за вас. – Взгляд его упал на приколотые к платью орхидеи. – И не отдам вас никому.

      С этими словами он выбежал из комнаты. Шейла опустилась в кресло. Она чувствовала себя совершенно разбитой и глубоко несчастной. На сей раз это была не игра! Через несколько мгновений она снова овладела собой и взглянула на часы: три четверти восьмого. Она встала и поспешно направилась на террасу. Луна еще не взошла, сад и пляж были погружены во мрак. Издали доносились радостные возгласы Джулии и Джима, бросавшихся навстречу волнам. Шейла вышла в сад…

      Аллан Джейнс быстрыми шагами шел по направлению к «Гранд-отелю». Лицо его было мрачно. Не прошло и пяти минут, как он уже очутился в вестибюле отеля, прошел мимо любезно расплывшегося в улыбке швейцара, мимо стенда, возле которого он еще недавно покупал цветы, ныне забытые на столе Шейлы, и направился к лестнице.

      Вестибюль отеля был великолепен. Огромные сводчатые окна казались декоративными панно, на которых красовалась тропическая зелень. Но Аллан не замечал в эти мгновения окружающей его красоты. Большинство гостей обедало в этот час, и поэтому вестибюль был почти пуст. В одном из углов он увидел человека, которого искал: этот человек о чем-то беседовал с пожилой супружеской парой, по-видимому туристами. Аллан Джейнс направился к нему.

      – Встаньте! – хрипло приказал он.

      Тарневеро равнодушно поднял глаза на Аллана.

      – Вы могли бы говорить немного вежливее, – спокойно сказал он, – мы с вами едва знакомы.

      – Встаньте и ступайте за мной. Мне нужно побеседовать с вами.

      Прорицатель внимательно оглядел стоящую перед ним атлетическую фигуру, бросил несколько слов пожилой чете и последовал за Алланом.

      – Что все это значит? – заговорил он.

      Они остановились в дверях. За ними виднелся залитый лунным светом сад, похожий на неправдоподобную экзотическую декорацию. Но сцена была пуста – драма разыгрывалась не в саду, а в вестибюле.

      – Я требую объяснений, – вырвалось у Джейнса.

      – Каких объяснений? В чем?

      – Я позволил себе просить руки миссис Шейлы Фен. У меня были основания предполагать, что она примет мое предложение. Сегодня она обратилась к вам за советом, несмотря на то что вы никакого отношения ко всему этому не имеете. И вы посоветовали ей ответить мне отказом.

      Тарневеро пожал плечами:

      – Я никогда не беседую с посторонними людьми на темы, затрагивающие то, что происходит у меня на приеме.

      – Вам все же придется говорить со мной, и я прошу вас свыкнуться с этой мыслью.

      – Я говорю своим клиентам только то, что вижу в хрустале…

      – Глупости, – воскликнул Джейнс. –