Мания. 3. Масть, или Каторжный гимн. Евгений Кулькин

деле.

      – Ну и будут дразнить, как меня: «Аверьян – с утра пьян!»

      Оба засмеялись.

      – Ну что вы думаете по поводу всего, что мы сейчас видели? – спросил Озолов, как бы продублировав вопрос своего начальника.

      – Это должен я спросить у вас, – мягко ответил Курепин, – потому как вы хозяева. Я же парнишку этого не знаю, да и библиотекаршу едва помню. Может, это какая-либо подстройка.

      Майор задумался.

      – Недавно у нас женщина одна пропала.

      – Кто такая?

      – Клавдия Сигова.

      – Бывшая жена Гнездухина?

      – Так точно!

      – Ну и как же это произошло?

      Курепин хорошо помнил Клавдию. Она была самой видной женщиной в Светлом.

      – Но в ту же пору исчез и Гера Клек.

      – Лабух?

      – Он самый.

      – Так, может, они двоем и тунули? – простецки произнес Аверьян Максимович.

      – В том-то и дело, что нет. Герку потом в Волгограде видели. Он понятия не имеет, где Клавдия.

      Они приехали в отдел.

      – Соедини меня с управлением, – попросил Курепин и уже через минуту диктовал кому-то, кого нужно прислать в Светлый в составе опергруппы и дать ориентировку на поиск Клавдии Федоровны Сиговой.

      В это время в кабинет заглянул судмедэксперт.

      – Ну что я вам должен сказать, – начал он от порога. – Убитый, по всему видно, или китаец, или кореец.

      – Так, – подторопил его Курепин.

      – Лет ему двадцать пять – тридцать. Во рту, видимо, перед самой смертью, обточены два зуба, чтобы на них надеть коронки.

      Аверьян Максимович записал это себе в блокнот. А тем временем Ульбеков ввел в кабинет Пичакчи.

      – Скажите, где ваша машина ночевала прошлые сутки?

      – Как всегда, на стоянке.

      Она метнула свой взор в сторону Курепина и спросила:

      – Значит, вы думаете, что труп мне подложили еще в городе?

      – Мы пытаемся разобраться, – за Аверьяна Максимовича ответил начальник милиции.

      – А где вы были накануне?

      Этот вопрос задал именно Курепин.

      – С подругой ездили на толкучку.

      – На Тракторный?

      – Нет, на Качу.

      – Когда последний раз заглядывали в багажник?

      Радмила задумалась.

      – Кажется, позавчера вечером, когда у меня спустило колесо.

      3

      Аверьян Максимович не вешал на себя это дело. Оно, как он потом понял, повисло на него само.

      С утра его немного познабливало, и он даже воткнул себе под мышку градусник. Но температура оказалась классической – тридцать шесть и пять. Но все равно ощущение некоего дискомфорта не оставило.

      – Еще не хватало заболеть, – сказал он самому себе, перебирая на столе то множество, что неведомо как возникало на столе почти каждый день.

      Солнце, поштучно поделив форточки и остальную часть окна, желтым пятном легло за угорную неразбериху ковра.

      Курепин поднялся, сделал сперва несколько шагов, потом – столько же приседаний и снова сказал самому себе:

      – Не расслабляйся, старина! Не то сейчас