Черный парус беды. Сергей Юрьевич Борисов

но потом мы оставили ее и поднялись на взгорок. Спустившись с него, вынуждены были подняться на следующий. А за ним еще один…

      Да сколько же их тут? Остров-то крошечный, максимум три мили в поперечнике, а, кажется, что каждая миля на десять умножается.

      Я проклинал себя: что там насчет горы и умного? А ведь есть еще одно золотое правило: самый короткий путь – путь известный. Забыл? Получай!

      И все же мы сделали это! С очередного гребня мы увидели океан. Оставалось всего ничего – спуститься по склону и бережком-бережком к «Золушке».

      Я шел первым. Штормовые сапоги – не лучшая обувка для того, чтобы лазить по скалам. Подошвы скользили, и чтобы не шлепнуться мордой о камень, приходилось двигаться, согнувшись и чуть боком, правой рукой касаясь земли.

      – Ой! – раздалось за спиной.

      Я обернулся. Споткнувшаяся Шелестова силилась вновь принять вертикальное, хотя и несколько скособоченное положение.

      – Осторожнее, – сказал я, потому что надо было что-то сказать.

      Мила не ответила, потому что отвечать было не обязательно.

      – Ах, ты!

      Это был уже мой крик. Коварный камешек вывернулся из-под ноги, я упал на спину и стал сползать вниз.

      За два шага до этого я ступил на осыпь, спускавшуюся к самому берегу, и теперь каменное покрывало пришло в движение, ну, и я вместе с ним.

      Ничего опасного в этом не было. Я же видел, что нет впереди ни расщелин, ни валуна, о который я мог бы размозжить голову. Впрочем, так как сползал я ногами вперед, говорить следовало бы о ногах и том, что между ними. В общем, бояться было нечего, как бессмысленно было пытаться остановиться, зацепившись за что-нибудь. Коли уж случилось, пусть так и несет.

      В облаке пыли я благополучно достиг берега, где «покрывало» соизволило успокоиться и замереть. Я еще подождал немного, встречая плечами мелкие камешки, продолжавшие скатываться сверху. Потом и тех не стало.

      Нужно было подниматься, а то разлегся тут…

      Проморгавшись, я хлопнул раз-другой по коленкам, сбивая пыль, потряс руками. Приведя себя в относительный порядок, я повернулся, чтобы обрадовать мою спутницу тем, что со мной все в порядке. Хотя и сомневался, что Шелестова так уж из-за меня взволновалась.

      Повернулся, и слова застряли у меня в горле.

      Полузасыпанный камнями, передо мной лежал человек. В тяжелых ботинках, в сером кителе, в шапке, напоминающей обвисшую от гнили шляпку гриба. Форма сохранилась на удивление хорошо, а вот лицу не повезло – его не было. Ну, не назовешь же лицом череп, обтянутый бурой, в черную крапинку кожей.

      Это был матрос кригсмарин – германского военно-морского флота, любимого детища кайзера Вильгельма II.

      Jawohl, meine Kaiser!

      Глава четвертая

      – А было так.

      Козлов приосанился. Ему нравилось быть в центре внимания. Хотя здесь, в центре Аталантики, когда ветер устойчив, авторулевой исправен, работа с парусами необременительна, это было совсем не трудно.

      – Не томи, – пришпорил рассказчика Федор.

      Было жарко. Весь экипаж