Черный парус беды. Сергей Юрьевич Борисов

сказал я и отправился вслед за Костей.

      Успел, донес. В туалете меня вывернуло. Я умылся, посмотрел на себя в зеркало. Ну и рожа! Красная такая. Как после бани.

      Возвращаться в таком виде за столик не хотелось. Надо продышаться. Тем более что для этого имелись все условия, а именно – еще одна дверь, ведущая на террасу ресторана. Это мы к морю привычные, вот и сели в зале, а люди сухопутные любят закатом полюбоваться, поэтому выбирают места с видом на океан.

      Я толкнул дверь и оказался среди столиков, за которыми сидели, говорили, смеялись и, конечно же, ели и пили десятки людей. И вряд ли ошибусь, если конкретизирую – туристов.

      Полавировав между столиками, я подошел к балюстраде. Облокотился на нее. Втянул в себя свежий, с ноткой йода воздух. Море угадывалось в нем едва-едва, теряясь среди цветочных ароматов.

      – Славно-то как!

      Я дышал и не мог надышаться, чувствуя, как ко мне возвращаются силы, а с ними и бодрость духа. Дышал и обозревал окрестности. Пожалуй, мы поступили опрометчиво, отдав предпочтение залу. Вид действительно фантастический! Океан, россыпь огней на берегу, всполохи рекламы.

      Прямо подо мной был порт. А вон и «Золушка»…

      На пирсе рядом с яхтой стоял грузовичок, заляпанный лейблами, как джип «кэмел-трофи» грязью.

      Из каюты «Золушки» в кокпит выбрался Чистый. Так вот он где! А я-то думал, что, пока я корчился в кабинке, Костя вернулся за столик.

      Потом в кокпите появился еще один человек. Он хлопнул Чистого по плечу и сбежал по трапу на пирс, Там он сел в машину, зажглись габаритные огни, и грузовичок укатил.

      Костя запер дверцы каюты и тоже сошел на берег. Аккуратно повесил на крючки цепочку, преграждавшую вход на яхту.

      Я встретил его у лестницы, ведущей к дверям ресторана.

      – С кем это ты балакал?

      Костя поморщился:

      – Хреново стало, пошел на «Золушку за таблетками. На, возьми, тебе, я вижу, тоже погано. – Он протянул мне пеструю коробочку. – С пережора в самый раз. Подхожу к лодке, а на меня этот монстр прет. Привез консервы, а на борту никого.

      – А что за консервы?

      – Говядина.

      Мой желудок опять пригрозил мне выволочкой, и я поспешил спросить:

      – Чего он хотел?

      – Денег, чего же еще? А я, представляешь, забыл, что заказ делал. В общем, пришлось принимать груз. А этот хмырь, вместо спасибо, еще и накинуть попросил. Вот ему! – Костя оттопырил средний палец. – Ну, пошли к нашим? Ты как, ничего?

      – Угу.

      И мы пошли к нашим. Федька и Козлов с Джоном встретили нас ухмылками.

      – Жив, здоров и невредим, мальчик Вася Бородин! – объявил Чистый.

      Уж не знаю, оценил ли кто его знание михалковского «Дяди Степы». Мне точно было не до этого. При виде уставленного блюдами стола я торопливо содрал облатку и заглотил сразу две таблетки. Но полностью оправился я только минут через сорок, причем настолько, что даже смог отведать пирожных с взбитыми сливками и мороженого с тертым какао. Ничего особенного.

      * *