Мания. 1. Магия, или Казенный сон. Евгений Кулькин

и мужская – полусплетшиеся фигуры. Естественно, голые.

      – Вы Коська? – даже, кажется, вопросительно шагнул к нему Георгий. И представился: – Корреспондент «Комсомольской правды» Прялин.

      Парень пожал руку Георгия и произнес:

      – Я не Коська, а Костя. Константин, значит.

      – Извините, – начал было осознавать свою промашку Георгий.

      – Но Коська у нас тоже есть, – сказал парень. – Жеребенка так величают.

      И Георгий неожиданно понял, что такой легковатый человек вряд ли может быть паханом у отходников, потому спросил:

      – Скажите, а как ваша фамилия?

      – Конебрицкий, – ответил тот. И вдруг поинтересовался: – А зачем вам этот самый Прыга?

      «Ага! – пронеслось в сознании Георгия. – Значит, сей тип знает о ком речь?»

      – Да жалоба в газету поступила… – начал Георгий и вдруг заметил, как парень заюлил взором, поозирался и неожиданно раскрылся.

      – Так это я писал!

      – Но письмо анонимное.

      – Теперь уже нет.

      – Ну, значит, мне вас Бог послал, – произнес Георгий.

      – Это еще как сказать.

      – А что, есть сомнения?

      – Да ничего вы ему не сделаете! – начал горячиться Конебрицкий.

      – Да мы ничего и не собираемся делать. Хочется разобраться.

      Над их головами вскричала иволга.

      Костя вздрогнул.

      – Страшный человек, этот Прыга, – сказал. – Так всех в бараний рог свернул, что никто и слова сказать не смеет.

      – А вы это все откуда знаете? – спросил Прялин.

      – Да я прораб на этой стройке. Только он меня ни к чему не подпускает. Везде все сам. А чуть кто скажет поперек…

      – Ну и что тому бывает? – спросил Георгий.

      – Никто не знает! Но только потом человек две недели взор от долу не подымает.

      Конебрицкий чуть подоглянулся и произнес:

      – Да, кажется, он сам сюда идет.

      И, вскочив на велосипед, тут же скрылся в приречных кустах.

      И Георгий увидел, что к нему действительно шел коренастый длиннорукий человек с соломенной шляпой на голове.

      – Меня ищешь? – вдруг спросил он, не поздоровавшись и вообще не выказав никаких признаков, что обратился к человеку.

      – Если вы – Прыга, то да, – степенно ответил Георгий. – Но утолите сразу любопытство: откуда вам стало известно, что я именно здесь?

      – А вон ту ворону видишь? – он указал на ковыляющую на косе птицу.

      – Ну?

      – Так вот тут, – он постучал костяшками пальцев по стволу дерева, – хавира, гнездо, стало быть, ее, и коль она с него слетела молчака – значит, чужой человек.

      – А когда же она орет? – спросил Георгий.

      – Это если животина какая-нибудь тут отирается.

      – А от своих, значит, не улетает?

      – Так зачем ей от нас лететь, если мы ей хавать даем. То есть кормим.

      Георгий погонял под подошвой камешек, повыпендривался, так сказать, чтобы не делать паузу слишком скучной, потом спросил:

      – А