Суждено быть вместе. Клэр Коннелли

его фамилию, если бы знала ее? Мысль о том, что его сын растет под другой фамилией была невыносима.

      Ему хотелось спросить ее об этом и о многом другом, но даже в присутствии самых доверенных слуг он не хотел бы затрагивать тему наследника.

      Приложив палец к губам, он сделал ей знак молчать, а затем сам уселся в машину, размышляя о новом повороте событий и о том, как это скажется на развитии ситуации.

      – Я думала, что ты имеешь в виду ужин в ресторане, – сказала она, когда машина подъехала к современному стальному монолиту на площади Объединенных Наций.

      Поездка прошла в абсолютной тишине, за исключением того момента, когда автомобиль остановился и он что-то сказал водителю на родном языке. Его баритон звучал так завораживающе, что Фрэнки невольно затрепетала, вспомнив, как он нашептывал ей милые глупости.

      – В ресторане много посторонних глаз и ушей.

      – Разве у нас секреты государственной важности? – поддела его Фрэнки.

      – Поверь мне, Фрэнки, так будет лучше.

      Его взгляд был напряжен, хотя в нем читалась мольба просто согласиться с ним на этот раз. Какая-то часть ее, ребяческая, глупая, хотела отказаться – сказать, что это ее не устраивает. Он исчез без следа, а она так старалась найти его, чтобы сообщить, что он станет отцом. И вот теперь он снова диктует свои условия. Необходимо было восстать против этого, но преданность сыну заставляла ее молчать. Все это время она хотела для Лео только самого лучшего. Фрэнки сама воспитывалась в приемной семье и всю свою жизнь чувствовала себя отвергнутой биологическими родителями. Она и мысли не допускала, что Лео может почувствовать то же самое! Что Лео вырастет в убеждении, что его отец не хотел его.

      – Хорошо, – согласилась она, тяжело вздохнув. – Но я правда не могу задерживаться.

      – Наш разговор требует обстоятельности, – спокойно сказал он и вышел из внедорожника.

      Она последовала за ним. Он взял ее под руку и провел в холл здания через вращающиеся стеклянные двери. Лифты ждали, охранник стоял сбоку.

      В прошлый раз она не заметила охрану, с ним был только водитель. Но тогда она не обратила на это внимания. Вероятно, он какой-то весьма состоятельный и влиятельный человек.

      – Ты такая важная персона или просто опасаешься за свою жизнь? – спросила Фрэнки, когда они вошли в лифт вместе с телохранителем.

      Он ничего не ответил, но как-то странно на нее посмотрел.

      Двери лифта открылись, и Фрэнки почудилось, что она оказалось в небесном дворце. Они вышли в холл. Маттиас снова обратился к охраннику на родном языке, и тот, низко поклонившись, вошел в лифт и уехал, оставив их наедине.

      Фрэнки старалась скрыть свое волнение, осматривая роскошные интерьеры пентхауса: полированные деревянные полы, высоченные потолки, дорогую дизайнерскую мебель и хрустальные люстры. Из огромных окон открывались захватывающие виды на Крайслер-билдинг, Эмпайр-стейт билдинг, Центральный парк. Пентхаус находился в самом сердце Нью-Йорка.

      Большие раздвижные стеклянные двери выходили на палубу, к которой примыкал