Суждено быть вместе. Клэр Коннелли

на Чарльза. Его щеки медленно заливал румянец. Он имел репутацию известного галериста в Нью-Йорке. В художественных кругах его уважали, а многие даже побаивались. Подобная беспардонность была ему в новинку.

      – Я позвоню, если ты нам понадобишься, – попыталась разрядить обстановку Фрэнки.

      – Хорошо, – пробормотал Чарльз и быстро ретировался.

      – Совсем не обязательно было грубить, – хрипло сказала Фрэнки, стоило Чарльзу удалиться. Они стояли так близко друг к другу, что она чувствовала аромат его одеколона с терпкими нотками сандала и исходящее от его кожи тепло. Сердце Фрэнки отчаянно билось, по спине побежали мурашки.

      Она думала, что с годами забыла его. Однако тело остро реагировало на его близость. Она постаралась не обращать на это внимания.

      – Теперь, когда мы одни, ты можешь назвать правдивую причину своего появления в галерее? Вряд ли ты пришел купить мою картину.

      Он пристально разглядывал ее из-за полуопущенных ресниц. Странная все-таки штука память. Он столько раз представлял себе Фрэнки в мельчайших подробностях, но сейчас, стоя с ней рядом, не узнавал. Ему хотелось снова и снова рассматривать ее: эти зеленые кошачьи глаза, курносый носик, усыпанный мелкими бледными веснушками, и эти сочные и мягкие губы, с тихим вздохом раскрывшиеся для их первого поцелуя. От этого воспоминания он напрягся.

      – Откуда тебе знать, что я пришел не за картиной? – растягивая слова, спросил он, буравя ее взглядом серебристо-серых тревожащих душу глаз.

      Фрэнки непроизвольно облизнула губы, умело подкрашенные помадой цвета спелой черешни. Ее рот казался таким сочным, словно она только что наелась ягод, а сок остался на губах.

      – Потому что мои работы тебя никогда не интересовали, – довольно резко ответила она.

      Он подумал о висящей у него в офисе картине Фрэнки, которую он купил через дилера. Это было полотно, над которым она работала в день их первой встречи. Мэт нахмурился.

      – Почему ты так считаешь?

      Щеки девушки окрасил легкий румянец.

      – Я прекрасно помню, как искусно ты запудрил мне мозги, – ехидно заметила она. – Изобразил притворный интерес к моим картинам, а я-то наивно поверила и попалась на твою удочку. Но больше я в такие игры не играю. Итак, что на самом деле привело тебя сюда, Мэт? – требовательно спросила она.

      Его уменьшительное имя в устах Фрэнки вызвало в нем противоречивые эмоции. Стыд за то, что с самого начала утаил свое полное имя, обманув ее в момент первой встречи. Удовольствие, потому что ни одна другая женщина так к нему не обращалась. Он снова вспомнил ту волшебную ночь любви и ее хриплый от страсти голос, шептавший его имя.

      Он ее хочет.

      Хотя прошло три года, и Мэт был горд собой, что сумел справиться с эмоциями и уйти в нужный момент.

      И тем не менее вожделение взыграло в нем с новой силой.

      Он придвинулся чуть ближе, так что ощущал аромат ее духов с ноткой ванили, и произнес:

      – Мне предстоит женитьба. И скоро.

      Фраза донеслась откуда-то издалека, словно