Колыбель моя. Любовь Чернявская

ждали?

      Мысли путались. Час пути в душном крытом грузовике показался ей бесконечностью. Разговаривать не хотелось. И, как часто бывает в критические моменты жизни, в памяти всплывали картины прошлого. Раннее детство в Ленинске. Усталые глаза отца, любившего дочку, – она была похожа на него. Потом арест отца по чьему-то заявлению, что он – сын купца. Правда, отца вскоре отпустили. Но Печке было непонятно, почему ее отец, незлобивый, мягкий человек, сын мелкого торговца или даже купца, только поэтому был арестован как преступник. В чем он или его отец были виноваты?

      Вспомнилась голодная зима тридцать третьего года. Печке семь лет, сестренкам по три месяца. Уже проданы и проедены золотые обручальные кольца родителей, старинная мамина брошь. По соседству умирала от голода старая женщина. Кто-то сказал, что у нее есть икона в серебряном окладе. Мама пошла в город и обменяла ее на пшено. Это спасло и старую соседку, и Печку, и ее крошечных сестренок. Богородица спасла, говорили потом.

      А еще вспомнила Печка, как любила гулять по весенней степи. Подкарауливала дудаков – огромных белых птиц, любовалась ими. А то, бывало, выскочит из норы хорек – Печка с визгом бежать! Приносила она домой в подоле платья шампиньоны с мест, известных ей одной.

      Любила Печка с детства петь, да и было в кого – мама-то певунья, сколько старинных песен, романсов знала. Отец тоже играл на скрипке, мандолине. Иной раз пели родители дуэтом – заслушаешься. И в редкие моменты, когда дома никого не было, Печка устраивала концерты сама для себя. Как-то распелась – глядь в окно, а у дома люди стоят, слушают. Позже Печке подарили гитару, а уж играть она научилась сама, на слух.

      Да, пожалуй, все приятное, теплое оставалось где-то в далеких воспоминаниях, в дошкольном ее детстве. Пз последней же предвоенной зимы ей помнились только бесконечные очереди за хлебом на морозе. Семья к тому времени перебралась в Сталинград, отец начал строить дом. Жили, как и многие, трудно. Семиклассница Печка с вечера занимала очередь за хлебом. Утром, когда эта очередь подходила, она заносила хлеб домой и успевала в школу. Однажды уснула на уроке истории. Учитель разбудил ее и не без ехидства поинтересовался:

      – Может, расскажешь нам, что тебе приснилось?

      Печка не растерялась:

      – Да вот приснилось, что покупаю хлеб – и никакой очереди!

      …Грузовик резко затормозил и остановился. Печка очнулась от воспоминаний, услышала:

      – Эй, девчата, вылезай! До элеватора доехали, дальше добирайтесь сами.

      Они с Тоней спрыгнули на землю, огляделись. Печку поразили не только сплошные развалины, сколько тишина и безлюдье. И вдруг где-то далеко послышался не то свист, не то вой. Он стремительно приближался, нарастал. Девушки бросились в разные стороны, упали на землю. Иечка еще не знала о звуковом эффекте неразорвавшейся бомбы, когда кажется, что она летит только на тебя, именно на тебя, и нет сил вынести этот пожирающий вой, и нет места, где бы ты мог укрыться от него. Раздался оглушительный взрыв, земля