Между нами. Сборник

неба,

      Виртуозье токкат

      И музык миндали

      Возвеличили стиль из бреда.

      Рифмы брызнули в ночь.

      И безумец поэт

      Сон цветов потревожил словом.

      И колдунья-пророчь

      Из цветов в полубред

      Извлекла чистоту в лиловом.

      И горел фиолет,

      Что сирень на ветру,

      Да фиалки пьянели в цвете.

      И стихов первоцвет

      Полыхал поутру

      Чистотою во спелом лете.

      Чары поэзии

      Куда ни кинь – всюду стены грехов,

      Двери в ерши заколочены.

      Окна смотрят на вены стихов,

      На фасады души озамоченной.

      Гори, душа, меж родимых осин,

      Жаром пылай, звездным заревом.

      Взоры дрожат в цветах парусин,

      Что туман Гималай, дымным маревом.

      Росы невзгод утолят рысака,

      Стены разрушат греховные.

      Вены набухнут во ключ-родниках

      И стихами взорвутся любовными.

      В громах лавин отрезвевших людей

      Радость дождей, крик экспрессии,

      Стоны вершин, аромат орхидей,

      Красные чары цветов и поэзии.

      Тени

      Очарованные тени,

      В полуснах дымы.

      И в намеках благостени

      Шепчутся псалмы.

      Покаянные поклоны,

      Во цветах изба.

      Васильковые короны,

      Нежная мольба.

      Обольстительные взгляды,

      Богомольный тон,

      Полутенями объяты,

      Им цветов поклон.

      Сладкошепчущие речи,

      Обаянья шарм.

      Полусвечи в полувстречах

      Окаянных карм.

      Вдруг отчаянья, измены,

      По виску – кистень.

      Глас прощальный, плач сирены,

      Да Успенья тень.

      В преисподней – мглы ступени,

      Миражей тщета,

      Расшептавшиеся тени

      И псалмов пьета.

      Анита Федорова

      «В углу стоял рояль громадой звука…»

      В углу стоял рояль громадой звука,

      И монолитом дерева нес службу справа шкаф,

      «Как, брат, твои дела?» – спросил он друга,

      В ответ скрипел рояль: «Увы, никак.

      Ко мне давно уже не приходила Таня,

      И не выплясывали пальцы краковяк

      На клавишах. Стоят на мне стаканы,

      Пылятся книги. Так что, брат, никак».

      «А я так горд своим зеркальным боком,

      Необходим, любим, и по утрам

      Танцует Таня в платье новом, легком,

      Мелькая меж моих зеркальных рам».

      Был платяной амбал собой доволен,

      А музыкант грустил и все вздыхал.

      Но, говорят, на все есть чья-то воля,

      Был вечер. Праздник. И рояль играл,

      И даже створки шкафа отбивали ритмы.

      Пусть завтра черный день и нищета,

      Мы будем не одеты и не сыты,

      Но жизнь без музыки – совсем не та.

      Гранат

      Выстрел

      Один короткий выстрел

      И лопнул, лопнул браслет

      След

      Ты