Торжество тревог. Валерий Пушной

всегда отличалась от многих, в ней свой особенный огонь. Жить надо в огне, считала Истровская, со скоростью света, иначе жизнь превращается в скучное театральное действо, смотреть до конца которое утомительно и необязательно.

      Алла поглядывала в зеркало заднего вида, и ее худенькое тело тряслось от смеха. Эх, мужики, мужики, что же вы так опустили себя? Все стали предсказуемыми. Неинтересными, пустыми, как опорожненная баклажка.

      Пекрасов догнал ее, когда она подъезжала к небольшому двухэтажному зданию, где располагался офис. Кроме офиса в здании был магазин и склад. Не успела Истровская выйти из машины, а он уже был рядом:

      – Вы так стремительны, Алла Васильевна, ускользаете, как песок сквозь пальцы, – проговорил то ли с восторгом, то ли с сожалением.

      – Вы тоже быстро исправили машину, – ответила Истровская, вылезая из авто. – Как вам это удалось?

      Он подставил руку, она оперлась на нее.

      – Я долгое время занимался тачками, – пояснил, – ремонтирую их с закрытыми глазами. Но я не только машины знаю, у меня много разных талантов, – сказал уже тоном старого знакомого.

      – Что-то вы раскукарекались, как петух на насесте, – хмыкнула Истровская. – Хвалите себя с таким упоением, прямо перья распушили, – она шагнула к зданию. – Догоняйте, – сказала на ходу. – Не здесь же вести деловые переговоры.

      Вошли в офис и Алла, проходя через приемную, распорядилась, чтобы секретарь сделала кофе для гостя. Та с любопытством посмотрела на него.

      Дмитрий был среднего роста, с аккуратным боковым пробором на темных волосах, прямым носом, чувственными губами и подбородком с едва уловимой ямочкой. В темно-серых брюках и кремовой рубахе с подвернутыми рукавами. Внешность оставляла неплохое впечатление. Движения быстры и точны.

      Он улыбнулся, заметив любопытство в глазах секретаря.

      Истровская прошла в кабинет, села в рабочее кресло, показала ему на стул. Он опустился на него, прижался к спинке, заговорил деловым тоном:

      – Я понимаю, Алла Васильевна, моя просьба не совсем обычная. Тем более что мы впервые видим друг друга.

      – Да уж, не в бровь, а в глаз, – съязвила она. – Вы, наверно, думаете, что всякий желающий на улице может обращаться ко мне с такими просьбами. И что мне делать нечего, кроме как заниматься вами, – сказала с усмешкой.

      – Нет, ну что вы, я так не думаю. Это было бы глупо с моей стороны. Руководить целой сетью – большая головная боль. Но вы блестяще справляетесь с этим. Мой магазинчик для вас вряд ли станет помехой, – проговорил Пекрасов. – Я в торговле новичок. Просто добрые люди в вашем городе втянули меня в это и рассказали, как начинали вы.

      – Вам какая разница, как я начинала? – вскинула брови Истровская, нервозно дернулась, забарабанила пальцами по крышке стола. – Кто ж это вам напел, что я блестяще справляюсь? – она опалила его огоньками глаз, не скрывая досады. – Счастливчик. Вам удалось найти добрых людей в нашем городе. Я их что-то давно не встречала, не попадались они мне как-то.

      – Считайте,