Между ветром и песком. Ольга Антер

насмешливым взглядом арашни.

      – Не забудь все высушить и вычистить, – Дафа оперлась спиной на надувшийся живот своего зверя. – В седло не садятся, когда жопа в говне.

      – Ну хоть не мозги, – прошипела Аори в ответ. – Их-то ты уже не отчистишь.

      – Твое счастье, что я не трогаю тех, кого лечила.

      – Вот и я том же. Ума на ответ не хватает, да? Ну ты не переживай, зато ляжки крепкие, после перехода не болят и мужикам нравятся.

      Оказывается, даже на коротких, кривых ногах арашни умела двигаться со скоростью ветра. Щеку обожгла пощечина, а в горло впились короткие и невероятно сильные пальцы.

      – Ты льешь на сковороду черное масло, чужачка, – Дафа подтянула Аори к себе и цедила слова прямо ей в лицо. – Умереть желаешь?

      Она чуть ослабила хватку, ожидая ответа. Аори втянула воздух, но и не подумала вырываться.

      – Рановато, конечно, но почему бы и нет? Можно только побыстрее?

      Насмешливо искривив губы, Аори подняла на уровень лица кинжал Дафы. Она удерживала его двумя пальцами за тяжелый шар на конце рукояти. Алые блики факелов заплясали на идеально острых гранях лезвия, когда Аори издевательски покачала кинжалом в воздухе.

      – Змея!

      Арашни оттолкнула чужачку, одновременно выхватив из ее руки кинжал, и со скрежетом вогнала его обратно в ножны. Окинув Аори ненавидящим взглядом, Дафа ногой швырнула в нее грязный песок, схватила повод и потащила невозмутимого ящера прочь, туда, где прочие караванщики разжигали круг костров. Зверь переступал медленно, явно утомленный тяжестью корзин на боках.

      – Поговорили, называется…

      Аори посмотрела вслед арашни и тихонько вздохнула.

      – Почему ты не защищалась?

      О, вот и Шуким. Прочие караванщики пропустили разыгравшееся между двух ящеров представление, но у тоо работа такая – все замечать.

      – Что бы хорошего из этого вышло? И Дафа права. Я действительно сказала лишнее.

      – Зачем?

      Аори пожала плечами. Откуда она знает… Разозлилась, устала, ничего лучше в голову не пришло.

      – Почему она меня ненавидит?

      – Ненавидит? – усмехнулся тоо. – Тебя? О, нет. Дафа ревнует к любой женщине, на которой нет ошейника рабыни.

      Ящер фыркнул на воду и принялся обнюхивать разошедшиеся круги. Повод упал и намок, и, когда Аори попробовала дернуть за него, склизкая кожа выскользнула, обжигая ладони.

      – Ну и что мне с тобой делать? – поинтересовалась она у чешуйчатого зверя.

      Тот, словно понял, покосился на чужачку янтарным глазом, развернулся, едва не задев ее хвостом, и потопал к стае.

      – Пойдем, – тоо мотнул головой в сторону костров и поправил ободок куфии. – Время подкрепиться и поблагодарить Харру за прожитый день.

      – И как благодарить будем?

      – Я поведаю сказку об отшельнике и молодом тоо. А ты будешь слушать, молча и почтительно. И переоденешься! Я разорюсь на твоих нарядах…

      Хоть Шуким и выглядел предельно серьезным, Аори все же не удержалась от улыбки.