Между ветром и песком. Ольга Антер

протяжно крикнет, и караван отправится в путь. Но друг почему-то медлил, напряженно разглядывая пахнущую другим миром чужачку. Та, не обращая внимания на суетящихся арахов, осторожно гладила вожака по чешуйчатой морде, несколько примиряя с фактом своего существования.

      – Поедешь со мной, – решил Шуким, наконец. Придется следить сразу за двумя, но караван и так потерял ящера, и ослабить его еще больше попросту невозможно.

      Аори удивленно вскинула на него взгляд.

      – Мне все так же нечем заплатить.

      – О, во имя Харру! Почему он вложил в твой рот слова, но не дал мудрости ими не пользоваться?

      Аори невольно улыбнулась и почесала ящера за длинной колючкой на краю челюсти.

      – Спасибо, тоо.

      Ответ она не расслышала. Вожак внезапно вскинул морду, оттолкнув руку чужачки, и огласил окрестности рыкающим ревом.

      Арахи едва ли не одновременно замерли, забыв о сборах. Выхватив сабли, Шуким развернулся на пятках, и следом за ним обернулась и Аори.

      Ящер с опаленной огнем мордой застыл на вершине дюны, едва различимый на фоне темно-серого неба. Он застонал в ответ, виновато и скорбно. Песок осыпался под неуклюжими лапами, и беглец скорее съехал, чем спустился, к своей стае. Припадая на правую лапу, он доковылял до вожака и ткнулся лбом ему в бок. Черный рыкнул раз, другой, и, высунув длинный язык, принялся зализывать раны повизгивающего от боли сородича.

      – Вернулась-таки, – вздохнул Шуким и с лязгом вогнал сабли в седельные ножны. – Снимите с нее груз. Орхон!

      Знакомый Аори голубоглазый караванщик склонил голову, ожидая приказа. Совершенно очевидного – как ни жаль терять ящера, тем более боевого, тот не сможет идти в караване без погонщика. И, направив друга на последний путь, тоо не позволит себе милосердия. Законы Харру жестоки, но это – законы жизни.

      – Поведешь ее.

      – Ее? – поразился арах. – Но как же мой… Он еще детеныш!

      – Закрепи седло, – в глазах тоо появилось недоброе выражение, а на губах – кривая усмешка. – На нем поедет Аори.

      – Я?! Тоо, я не умею…

      – Во имя Харру! Орхон покажет, что делать. Исчезни с моего пути до восхода, женщина!

      Голубоглазый не рискнул возражать дальше. Вместе с другими караванщиками быстро снял с раненого ящера защиту, и, пока Дафа возилась с его мордой, разгрузил собственного – мелкого, с толстыми лапами и лобастой, как у породистого щена, башкой.

      Плохая примета это, менять ящера в походе, но арах и так переступил отмеренный порог дерзости. С приказами тоо не спорят. Пройди сотни дней по горячему песку, собери свой собственный караван и тогда будешь решать, как проложить путь. Почти непосильная задача, и тем больше уважение к тому, кто ее одолел.

      Орхон подтянул ремни, фиксируя седло. Даже самый ловкий новичок не выдержит переход на крутящемся во все стороны насесте, что уж говорить о чужачке, которая мнется сбоку, не понимая даже, как на него забраться. Арах предложил руку и залился краской, когда Аори без колебаний ей воспользовалась.

      – Он сам пойдет за вожаком, – пробормотал Орхон, вытирая