Чита – Харбин. Вальдемар Крюгер

для начала роль зрителей, как, впрочем, и самому виновнику торжества – тарбагану. Оставив двух лошадей, на которых приехали сорванцы на месте, Бурядай, держа наизготовку бердану, в сопровождении обоих мальчишек, прячась за ведомого в поводу коня Бурядая, двинулись маленькими шажками к колонии тарбаганов. Садящееся солнце озолотило уморенную зноем степь, отбрасывая тени от взобравшихся на бутаны, стоящих столбиками тарбаганов. Зверьки пересвистывались, и явно не торопились прятаться в норы. Следующее, что увидели Степа и Прошка поразило и рассмешило их.

      Нох-нох не бросился к тарбаганам, а начал бегать, выписывать казалось беспорядочные круги и замысловатые пируэты, то и дело падая на спину, катаясь по земле, ползать, и даже дрыгать лапами. Прошка и Степа прыскали от смеха, глядя на проделки четвероного проказника. Потешно-то как!

      То-же самое, наверное, испытывали и тарбаганы, приставая на задних лапках и вытягиваясь в струнку, наблюдали они с интересом за актером, не замечая, как лошадь, со спрятавшимися за ней людьми, подбиралась к ним все ближе и ближе. Один из тарбаганов «с галерки», гонимый непреодолимым любопытством, даже перебрался поближе, что не ускользнуло от внимательного взора Бурядая. Срежу его вторым выстрелом.

      Нашарив патрон в сшитом из сыромяти подсумке, Бурядай, лязгнув затвором загнал патрон в ствол берданы и осторожно выглянул из-за крупа лошади. Конь Бурядая, привычный к грохоту стрельбы, даже присел, когда бердана опустилась на седло и замер в ожидании выстрела. Лучших сошек для упора было и не сыскать. Три пары настороженных глаз следили за ближайшим из тарбаганов, в то время как Нох-нох, упиваясь своей ролью продолжал театральное представление. Бурядай, зажав в руке второй патрон, поведя стволом, поймал тарбагана на мушку и немедля ни секунды, выстрелил. Тарбагана буквально снесло с бутана.

      – Попал! – закричали разом мальчишки, Бурядай же, не мешкая перезаряжал винтовку, надеясь сбить и зрителя с «галерки». Забавно вихляя толстым задом, он бежал к спасительному убежищу, когда остальные тарбаганы, уже попрятались по норам.

      Нох-нох сорвавшись с места, подбежал к убитому тарбагану и обнюхал его. В это же время прозвучал следующий выстрел, достигший цели. Бежавший тарбаган, споткнувшись, перекульнулся через голову, и поднявшись, судорожно передвигая коротенькими ножками, из последних сил поспешил к норе.

      – Нох-нох! – закричал Бурядай, и собака бросилась стремглав наперерез раненому тарбагану. Но увы. Тарбаган успел свалиться мешком в лаз, и главному актеру достался в качестве трофея лишь жалкий пучок шерсти, вырванный из подштанников зрителя с галерки.

      Неистово лая, Нох-нох возмущался неблагодарностью. Надо же так, смотреть-смотрел, а как что, сразу в нору.

      Но Бурядая было так просто тарбагану не провести. Подбежав к норе, он засунул в нее крепкую палку, с прикрепленным на конце заостренным крючком. Еще дорогой, спрашивали его Прошка со Степой, зачем тебе аба эта палка. Спину царапать, смеялся, отвечая Бурядай.

      Пошарив