Убийство в Орсивале. Эмиль Габорио

графиню. А отнюдь не графа.

      Лекок ожидал возражений, но их не последовало.

      Наступал вечер, и туман стал подниматься с Сены.

      – Пора назад, – сказал вдруг отец Планта. – Что-то там доктор со вскрытием?

      И они тихонько направились в дом.

      На крыльце они встретили судебного следователя, который шел им навстречу. У него был очень довольный вид.

      – Я должен вас оставить, – обратился он к мировому судье. – Мне сегодня же вечером необходимо повидаться с прокурором, и я сейчас отправляюсь к нему. Был бы очень вам благодарен, если бы вы закончили следствие. Доктор Жандрон задержится еще на несколько минут, и его акт я получу от него завтра. Опечатайте все, что найдете нужным, и расставьте стражу. Я пришлю архитектора снять точный план всего дома и сада. А вы, господин агент тайной полиции, что обнаружили?

      – Кое-что очень важное, – ответил Лекок, – но я прошу вас разрешить мне доставить вам рапорт завтра после полудня.

      – Да ведь все так просто, дело очень ясное, двое подозреваемых арестованы, и улики против них достаточно ясны.

      Отец Планта и Лекок переглянулись в крайнем удивлении.

      – Разве вы нашли новые улики? – спросил судебного следователя судья.

      – Даже лучше, чем улики, – ответил следователь. – Жан Берто, которому я устроил новый допрос, начал смущаться. Он бросил упираться. Я сбил его с толку с двух слов, и он закончил тем, что сознался, что видел убийц.

      – Убийц! – воскликнул отец Планта. – Он сказал «убийц»?

      – По крайней мере, он видел одного из них. Но он клянется, что не знает, кто это такой. В этом-то для нас и весь вопрос. Но, во всяком случае, тюрьма окажет на него спасительное действие. Завтра, после бессонной ночи, я убежден, он будет посговорчивее.

      – А Геспену вы тоже устраивали допрос? – с беспокойством спросил судья.

      – О, с ним я уже покончил, – ответил Домини.

      – Он сознался? – воскликнул озадаченный Лекок.

      – Он не сознался ни в чем, но положение его не из завидных. Пришли рыбаки. Они еще не нашли тело Тремореля. Вероятно, его унесло течением. Но зато на другом конце парка, у берега, им удалось найти другую туфлю графа и, кроме того, под мостом, заметьте это – под мостом, – чью-то одежду из толстого сукна, испачканную кровью.

      – А это разве одежда Геспена? – спросили одновременно судья и сыщик.

      – Разумеется. Ее опознали все слуги замка, да и сам Геспен без всяких разговоров признал ее своей. Но это еще не все… На правом боку, у кармана этой куртки, оказалась большая дыра, вырван целый клок. Знаете, куда он исчез?

      – Это не тот ли кусок, который мы нашли в руке у графини? – спросил отец Планта.

      – Совершенно верно, господин судья. Теперь вы убеждены в виновности задержанных?

      Отец Планта был поражен и опустил руки.

      Что же касается Лекока, то он воскликнул:

      – Черт возьми! У графини был зажат в пальцах кусок сукна! Но его всунули туда тогда, когда она была уже мертва!

      Домини даже не слышал этого