Гетман Войска Запорожского. Владислав Бахревский

а нашел красивую. Тут без Захарии Сабиленки никак нельзя было обойтись.

      – Вашу свадьбу я беру на себя, – по-отечески сказал Сабиленка, но призадумался и посмотрел пану Чаплинскому в глаза. – Вам, видимо, и впрямь следует обратить внимание на то, как хозяйствует пан Хмельницкий. Тут есть чему поучиться. Хозяйство у сотника устроено разумно, дает хорошие доходы. А теперь послушайте особенно внимательно: имение это подарено не роду Хмельницких, но лично пану Михаилу, отцу Богдана… Весьма возможно, что у самого Богдана нет никаких подтвердительных грамот.

      – Хмельницкий тебя обижает? – спросил напрямик пан Чаплинский.

      – Упаси господи! Но казаки за Хмельницким как за стеной. Пан сотник окончил иезуитскую коллегию. Он учен, знает законы.

      – Стало быть, он тебе мешает? – напирал пан Чаплинский.

      – На земле места много, – уклончиво ответил Захария Сабиленка. – Я никому не желаю зла. Я просто знакомлю вашу милость с местными делами, нравами и обычаями.

      – Хорошо! Я избавлю мир от пана Хмельницкого.

      В ту же ночь пан Чаплинский пригласил своих друзей на мальчишник.

      Краковяк по рождению, пан Чаплинский был человеком набожным, потому и мальчишник его начался богоугодным делом. В обычае у краковяков ставить вдоль дорог кресты перед важным поворотом в жизни, а пан Чаплинский собирался жениться. Памятуя о грехах, крест он соорудил своими руками чуть ли не из целого дуба. Везли крест на двух лошадях. Врыли за версту от Чигирина на видном, высоком месте.

      Постоял пан Чаплинский у своего креста, осенил лоб знамением Христовым, а потом сиганул с земли в седло, сверкнув сатанинскими глазами:

      – Гееей! – и только пыль закучерявилась за вольной братией.

      Пили, скинув жупаны, в дружбе мужской клялись навечно, а потом взгрустнул пан Чаплинский, достал с груди ладанку, подарок пани Хелены, и, держа ее в ладонях, как птенца, дивно спел старую песню:

      Сосчитай, дивчина, звездочки на небе.

      Столько я шагов сделал к тебе.

      Столько же раз я вздохнул о тебе.

      И если бы я сделал это во имя Божие,

      То давно был бы на небе,

      Я уже почти и был там.

      Но как увидал тебя,

      Соскочил оттуда к тебе.

      Поцеловал ладанку пан Чаплинский, кинул ее за пазуху, и снова в глазах его полыхнули красные языки адского огня.

      – Други! Невеста моя – царица мира! Клянусь! Не в силах я противиться сладким чарам супружеской жизни, сам надеваю на себя оковы, но нынче я еще человек вольный. И не будь я пан Чаплинский, чтоб не побаловать себя напоследок. Старый черт Хмельницкий держит под замком столь прелестную кобылку, которую не увести у него и не объездить – значит принять на душу тяжкий грех! Кто поможет вашему товарищу в святом этом деле?

      – Все как один! – гаркнул пан Комаровский, и все шляхтичи в который раз опрокинули кубки за дружбу.

      – Как ту кобылку величают? – спросил у пана Чаплинского друг его ближний пан Дачевский.

      – У свиней и имена свинские! Королеве