Находка на станции Стрельна. Игорь Москвин

не было видно в темноте, но даже Миша почувствовал, как тот побледнел.

      – Вот так-то! Ты глазищи свои залил, кабы самому в участок внову тебе не попасть.

      – Да что я? Я ж ничего…

      – Оно так, а ты потом этим расскажи, что с Голдышем не был, а он, гад, ухлопал птичника с Мытнинской.

      Васька присвистнул.

      – За Петькой крови никогда не было…

      – Не было, а ныне вот целая река. Говорят, чуть ли не на куски порезали старика.

      – Да ты что? Вот он мне червонец и отвалил, видно большой куш там взял. То-то я только Петьку встретил, а других нету сегодня.

      – Так он не один там был?

      – Не, с ним еще двое. Помнишь, утром, на Сенной мы Кузьку Добрянского встретили в пальто новом, сапогах.

      – Это какой Кузька?

      – Тот, что любит трубку сосать. Я ж и удивился, что всегда потертый ходил, а тут пальто справное, сапоги кожаные, – и Васька покачал головой, то ли от зависти, то ли от досады, что на дело с Голдышем не пошел.

      – Повяжут их, вот тогда радешенек будешь, что с ними не пошел.

      – Да кто их повяжет? Участковые, что ли? Так они дальше своего носа ничего не видят.

      – Говорили, Путилин приезжал.

      – Ну, от него подальше надо быть, он, как конь, землю роет.

      – Ты сегодня куда? – спросил Гришка.

      – К Машке поеду, раз деньги появились. Давненько у нее не был.

      – Ладно, Васька, а я к себе.

      И собеседники разошлись в разные стороны.

      Миша подозвал агента, чтобы тот помог доставить в сыскное Ваську, который так и не успел сообразить, как оказался в коляске, зажатый между двумя незнакомцами.

      – Э, полегче, – попытался вырваться, но вновь был усажен на скамью, а один из незнакомцев, тот, что помоложе, прошипел сквозь зубы:

      – Еще раз дернешься, по шее получишь. Понял?

      – Понял я, понял, – Васька так и просидел тихонько между незнакомцев, только все гадал, куда его везут, пока не проехали по Троицкому мосту. Только здесь он понял, что везут в сыскное отделение. Васька успокоился. За ним больших дел не числилось, а к Голдышеву злодеянию он отношения не имел.

      Миша сошел с коляски первым.

      – Прошу, – и на губах промелькнула улыбка.

      Васька засопел, оглядевшись по сторонам, видимо хотел рвануть от сыскных агентов, но посмотрев на Жукова и прохаживающегося полицейского, решил не испытывать судьбу.

      – Иван Дмитрии у себя? – Миша поинтересовался у дежурного чиновника.

      – Да.

      Миша тихонько подтолкнул в спину Ваську.

      – Что стоишь? Поднимайся по лестнице.

      У двери кабинета начальника сыска Жуков остановился и приказал сопровождающему агенту составить компанию Ваське, сам же постучал и сразу же вошел.

      – Вот пока все сведения, – Миша рассказал о подслушанном разговоре и немного лукавил, ожидая добрых слов от Ивана Дмитриевича.

      – Молодец, – Путилин иногда скупился на похвалы сотрудникам, но сегодня не сдержался, даже поднялся с кресла и начал прохаживаться по кабинету,