Находка на станции Стрельна. Игорь Москвин

блестели, и он стыдливо добавил: – Это мне?

      – Тебе, считай мой подарок.

      – Благодарствую, Иван Дмитрич, – руки гладили лацканы пальто. – Как я понимаю, нам с вами придется на Чернореченскую?

      – Быстро схватываешь.

      – Господин Путилин, я…

      – Василий, я ж понимаю, что среди тех людей тебе жить, ты только поздороваешься: «Здравствуй, Кузьма», и все, можешь быть спокоен, что кто-то тебя заподозрит.

      – Как Иуда…

      – Василий, ты благодари Бога, что отвел тебя от вчерашней крови. Не то сидел бы в ожидании суда.

      – Знак свыше, – задержанный перекрестился.

      – Договорились?

      – Что мне остается, – посетовал Василий, – только вот оставили вы меня, Иван Дмитрич, без пайки утренней, – и посмотрел на начальника сыска карими глазами.

      – Не забыл я, – Путилин протянул задержанному зеленую банкноту.

      – Благодарствую, Иван Дмитрич, спаситель вы мой.

* * *

      Доехали до опустевшей Зимней Торговой площади. Дальше Путилин с Васькой по Тележной улице пошли пешком, чтобы, не дай бог, кто не заметил из знакомцев. В ночлежном доме опасно было арестовывать Добрянского, там много босяков, которые на дух не переносили людей в полицейской форме.

      Двери ночлежного дома открывались в восемь часов, и до полуночи он заполнялся настолько, что некоторым припозднившимся приходилось спать на полу, но один из углов всегда был свободен, и там отдыхали, вернее, отсиживались после совершенных налетов, краж или иных более тяжких злодеяний некоторые злоумышленники. Иван Дмитриевич об этом знал, сколько раз совершались облавы, и все впустую. То ли кто-то из участка предупреждал, то ли выставляли злодеи на стрему мальчишку, который за гривенник всю ночь на страже стоял.

      Вот и сейчас Путилин, хоть и шел с виду спокойным, а на душе кошки скребли. Не за себя, а за Ваську. Себя он перестал жалеть четыре года тому, когда из-за измены ушла жена с детьми. Тогда так тоскливо стало на душе, что стал сутками пропадать на службе и старался сам идти туда, где более всего опасности. В том, что его никто не узнает, он был уверен. Не в первый раз лез в такое место. Ведь не посылать же в осиное гнездо Мишу. Слишком молод и горяч. Голова, конечно, на месте, но вот иногда вначале сделает, а уж потом голову прилагает. Учишь-учишь, толк есть, но прорывается взрывная натура. Вот кто всегда с холодной головой, так штабс-капитан Орлов. Умница, хотя…

      – Че надо? – раздался голос над ухом, до входа в ночлежный дом оставалось несколько шагов.

      – Дык холодно на улице, – заискивающим тоном произнес Путилин, за его спиной стоял Васька.

      – Местов нет.

      – Нам бы с приятелем хоть под нарами, хоть в проходе.

      – А деньги есть?

      – Эт мы приготовили, – и Иван Дмитриевич достал из кармана шесть монет по копейке.

      – Тады сами ищите себе место, – человек неопределенно махнул рукой. – Шоб я вас тут не видел.

      Путилин со спутником быстрым шагом вошли в дом. В носу защипало от тяжелого запаха немытых тел, дыма от дешевого табака, прокисшей пищи.

      – Там, –