Аналогичный мир. Том второй. Прах и пепел. Татьяна Николаевна Зубачева

джинсовую куртку и только тут сообразил, что не переобулся, так и сидел за завтраком в кроссовках. Свинья он, конечно, Жене пол мыть. А ни хрена, вечером сам вымоет.

      В кухню вошла Женя с посудой.

      – Женя, пол я, как приду, вымою.

      Женя удивлённо посмотрела на него, но ответить ничего не успела: он уже мягко захлопнул за собой дверь и сбегал вниз по лестнице.

      Воскресное утро начинается поздно. В будни в это время он и Андрей уже крутились бы на станции или на рынке, а сегодня… и народу на улицах мало, и все какие-то… мягко-сонные. До Цветного Эркин добрался без приключений, а уж Андрея найти – не проблема. Да, Андрей же стричься собирался, тогда, значит надо к Скиссорсу.

      Парикмахерская Билли Скиссорса была местом сбора серьёзных людей, где хороший разговор ценился выше дармовой выпивки. Эркин пошёл туда. Судя по тому, как с ним здоровались встречные, его помнили, а значит, проблем с пропиской возникнуть не должно. Вернее, даже не о прописке речь пойдёт, а об угощении с хорошего заработка. Поделись своей удачей, и тебе от чужой удачи перепадёт. Ещё на подходе он услышал взрыв хохота и понял, что Андрей уже там. Ага, вон его лохмы торчат.

      – А, Меченый!

      – Долго спишь!

      – Не сплю, а отсыпаюсь.

      – Белёсый нам уже тут рассказал.

      – Ну, так у него и язык длиннее моего.

      – А наломались сильно, парни?

      – А ты думал?!

      – Бычки – не дрова, на потом не оставишь.

      – Я вот тоже до Свободы в имении был, меня как-то тоже на выпас дёрнули. На хрен такая работа! Днём бегаешь, и ночью тебя у стада держат.

      – Да, когда белый платит…

      – То спину не гладит, знаем.

      – А хорошо заработали?

      – Ну, так известно, – смеётся Андрей. – Как потопаешь, так и полопаешь. Как покорячились, так и получили.

      – Обмыть надо.

      – Не проблема, – Эркин взмахом головы отбрасывает со лба прядь.

      – Ща и начнём!

      – Дело!

      – Закрой пасть, успеешь.

      – Белёсый, стричься будешь? Вон оброс как.

      – Для тебя берёг, Билли.

      – Ну, садись тогда.

      Андрей сел в потрёпанное парикмахерское кресло, и Билли, гордо оглядев окружающих, занялся делом. Клиентуры у Билли немного. Большинство ещё совсем недавно стригли наголо, и они только отращивали волосы. Билли любил рассказывать, что до Свободы он даже хозяина своего стриг и хозяйку причёсывал, но ему не то что не верили, а просто как-то обходились, не заморачиваясь такими пустяками: в глаза не лезет, ничему не мешает – и ладно. И жил Билли на подношения собиравшихся в его халупе. Но шакалом его не считали. Ну, выбрал человек бездоходное дело, так не клянчит, не подличает, а когда кто и сядет к нему, такое представление устроит, что за просмотр заплатишь.

      Билли окутал Андрея почти чистой – редко используется, потому и не грязнится – простынёй и защёлкал вокруг его шевелюры ножницами под комментарии и шутки окружающих. Андрей весело отругивался, а Билли, к общему восторгу, именовал его милордом и почтительно советовался по поводу каждого щелчка.

      – Прикажете выпрямить,