Руины Арха 3. Бродяга. Олег Геннадьевич Фомин

ожил фиолетовый плащ. Черный осьминог волос медленно вздымается, демонша усаживается на колени.

      Сидит, огненные глаза смотрят в одну точку.

      – Тебя должен был убить Гараго, – сказала подавленно.

      – Гараго мертв.

      Молчание.

      Женщина трогает пальцами шею, там следы ядовитых дротиков из ее же арсенала. С момента, когда я ее обезвредил, прошло часа четыре.

      – Меня будет искать Ян. У него много…

      – Ян мертв.

      Ее лицо повернулось ко мне, пальцы отвели непослушные кудри от глаз.

      Смотрит на меня, но не совсем. Пытаюсь понять, что привлекло ее внимание…

      Зажатый в ее перчатке булыжник хрустнул.

      – Я отдала твое оружие мальчишке. Оно вновь у тебя.

      Теперь смотрит мне в глаза. На губах слабый оскал, в глазницах клубится магма, зрачки словно угли.

      – Ты его…

      Уголок моих губ приподнялся.

      Я не делал то, о чем она подумала. Но разубеждать не спешу. Не одному же мне страдать от потери…

      Моя ладонь погладила «Вампира», я выключил, ремень винтовки обнял туловище наискось.

      – Брать чужое плохо, Ксара… Да, твое имя он назвать успел. Не хотел давать тебя в обиду, бедный парень.

      Из ее глаз пыхнули два огненных облачка, будто циркач брызнул на факел горючим, и веки опустились. Она склонила голову, кулаки сжались.

      – Он же был ни при чем…

      Мой сапог пихнул ее в плечо, она упала на спину. Ей в лоб уставился черный глаз дробовика.

      – Борис тоже был ни при чем. Это ведь у меня, не у него, кое-кто спер вещи, да еще приговорил их хозяина к смерти. Это ведь мне, не ему, пришлось тащиться на гребаное болото за тобой, чтобы вернуть вещи. Но друг не хотел давать меня в обиду…

      Я надавил на курок, слабый скрежет.

      Ее глаза открылись.

      – Тогда убей.

      Я усмехнулся.

      – Ты меня ограбила, из-за этого погиб мой друг.

      Дробовик убрал.

      – Даже не надейся отделаться так легко.

      Присел на корточки, пальцы схватили ремешок рядом с ее ключицей, крепит плащ к телу, я притянул краснокожую к себе, смотрю в глаза близко.

      – Брать чужое плохо. Вспомнишь это даже во сне.

      Хорошо, что не вижу свою улыбку.

      – Я теперь твой судьявол.

      Демонша оскалилась, словно зеркало, повторяет выражение моего лица.

      – Сниму браслет – вырву твой глаз и сожру. А второй будет на это смотреть. Потом и его вырву. И скормлю тебе, ублюдок! А после – надену на тебя эту игрушку.

      Подняла руку, демонстрируя рабраслет.

      Я кивнул.

      – Только не забудь прежде воскреснуть.

      Распрямился.

      – Поднимай задницу.

      Ксара сидит. Смотрит так, будто хочет сжечь. И почему я не удивлен?

      Я развернулся, лестница повела вниз. Через несколько шагов сзади зарычало, так демонша пытается скрыть боль. К шороху моих шагов добавился такой же.

      Моя голова дернулась в сторону – затылок ощутил холод снаряда, но камень все же пролетел мимо вперед.

      Я улыбнулся.

      – Браслет