Стихотворения. Сергей Васильев

только родная мать.

      На ее могилке травки теперь растут —

      Кровохлебка, шалфей – все в рост ее вышиной.

      Почему же тогда мне, одному, тут

      Так же страшно, как ей там, одной?

      «Барин, сердито выбритый и надушенный…»

      Барин, сердито выбритый и надушенный

                                                          одеколоном,

      Честные бабы с гостинцами да мужики

                                                          с поклоном,

      Привкус моченых яблок,

                                      тяжелый запах укропа —

      Где, Чаадаев безумный, твоя Европа?

      Тощие звезды над кладбищем да тараканы

                                                              в баньке,

      Повести Белкина вечером

                                      на хуторе близ Диканьки,

      Бедная Лиза, выстрел, охотники на привале —

      Им-то, небось, вольготно, а мне едва ли.

      Вере Павловне снятся сны, а кому-то —

                                                     мертвые души,

      А крестьяне дремлют в стогу,

                                         затянув поясок потуже,

      Спит на перине Обломов,

                                      борща не вотще отведав,

      И возлежит на гвоздях, словно йог, Рахметов.

      Гуси пасутся в луже – клекочут злобно и гордо,

      Взгляд от стола поднимешь – в окошке

                                                    свинячья морда.

      Голова с похмелья трещит, как арбуз,

                                           а вместо микстуры —

      Фонд золотой отечественной литературы.

      «Земля никогда не родит мертвяка…»

      Земля никогда не родит мертвяка, —

      Но схватки близки родовые.

      Идут, как волы голубые, века —

      Ужасны рога их кривые.

      Любуйся их поступью грозной, пока

      Не встретился с чудом впервые.

      Колючее время стыдливей ерша,

      Полжизни осталось на роздых.

      Густеет, как масло, пространство круша,

      Беременный смутою воздух.

      И ночь надвигается, тьмою шурша,

      И небо в крестах, а не в звездах.

      И снова бредут на закланье волхвы,

      Звенят незаконные речи.

      Во рту привкус крови и привкус халвы,

      И слышится голос картечи

      Разгневанной, и не сносить головы

      Опять Иоанну Предтече.

      Давно равнодушный к скрижалям конвой

      Не видел такого улова.

      Грохочут осины надменной листвой,

      Не ведая умысла злого.

      И внятным становится замысел Твой,

      И зрячим становится Слово.

      «Славянский бог смешон и волосат…»

      Славянский бог смешон и волосат,

      Его ступни босые в белой глине,

      Нахмурившись, он грозно входит в сад

      И губы свои пачкает в малине.

      Над ним летают бабочки, жуки,

      Стрекозы,