На переломе, или Пуля для тени. Борис Солдатенко

страна, – восторгался Николай, рассматривая через окна машины пролетающий с двух сторон дороги лес, укутанный первым желтыми и красными осенними листьями. – Еще утром мы искали кусочек укромного прохладного места на горячей бетонке аэродрома Душанбе, и вот уже – через несколько часов – ты видишь родные березки и елки, первые за последние два года… Ну вот я и возвратился!

      Огромное серое большое здание военного пограничного госпиталя неприметное снаружи, было очень многофункциональным с современным оборудованием и профессиональными врачами внутри. В палате, куда определили Большакова, на соседней кровати лежал бледный с перевязанной головой молодой офицер. Он спал. Рядом стояла капельница. Но увидев вошедшего Николая, слабо помахал ему рукой. Почти так же, как сам раненный Большаков приветствовал в палате своего спасителя – Владимира Беликова, того самого бывшего таджикского милиционера.

      Этот его «ангел-хранитель», как мысленно теперь называл он Владимира, выписался из госпиталя уже больше месяца назад и, воспользовавшись непростой ситуацией в «независимом государстве Таджикистан», сразу же уволился из милиции. Сказал, что поедет к знакомым в Тверь, переименованный ныне город Калинин, и там, видимо, останется. Но в госпиталь, к Большакову обещал заехать.

      Соседом по палате оказался скромный белорус Володя Гурвич, выпускник «бабушкинского» училища и до недавнего времени проходивший службу в Нахичеванском пограничном отряде в должности коменданта. Несмотря на то, что он по выпуску был моложе Большакова на целый год, его парадный китель – висящий в палате в шкафу – уже украшали майорские погоны, медаль «За отличие в охране государственной границы СССР» и два ордена Красной звезды.

      – Оказывается мы с тобою соседи не только по палате, но и по учебе и последнему месту службы, – Николай улыбнулся и присел на подоконник, посмотрев на желто-красно-зеленый лес. – Нас разделяло всего каких-то пару тысяч километров. Как говорят служащие здесь – мы с тобою обрели для службы «теплое место»…

      – …Которое в одно мгновение в 91-м превратилось в настоящую «горячую точку», – быстро продолжил Гурвич. – Последние годы каждый выход на дежурство было сродни боевой операции. У нас удивительное место – своеобразный анклав Азербайджана на Армянской территории. И эти две бывшие братские республики готовы были поубивать друг друга за этот кусок земли и, естественно нас – советских пограничников, стоящие здесь по всему кругу буфером.

      – Я вот тут, около полугода назад, – Володя что-то вспомнил и хотел выговориться, – попытался на неделю смотаться в свою родную Белоруссию. К родственникам, друзьям. Ну и ради сокращения расстояния вылетел на азербайджанском вертолете в Баку. Чтобы потом сразу бортом в Москву.

      – Так вот, представляешь, эту чертову вертушку сбили недалеко от государственной границы…, – продолжил офицер и тяжело выдохнул.

      – Ну и как там было? – переспросил Большаков в надежде на то, что Гурвич расскажет,